Fête galante. Only (17)80s kids remember this.
Вот за что я таки люблю записи этого человека.
«Если бы сейчас я был казначеем, то в тот момент, когда бы я им стал, я бы придерживался следующего совета: всегда разговаривать вежливо и обращаться вежливо к любому на корабле в присутствии старших офицеров. Я стал бы подтверждением, что это нехорошо и вызывающе разговаривать вежливо со всеми, и если бы вы так делали, вы никогда бы не продвинулись по службе.
Теперь, если говорить о моей участи, то я никогда не был более счастлив, чем когда беседовал с простыми людьми, от которых я узнал о жизни больше, чем от любого из офицеров, которые либо говорят об извращениях, либо злословят о любом, кого только знают.
Так что оставьте мои идеи, как есть, ведь я не откажусь от них, ни среди офицерского духа, ни в кают-компании или за столом капитана, где я должен проводить по три часа в день, выслушивая, как он разглагольствует о себе, не смея возразить ни единому его слову. Не думаете ли вы, что это просто вежливость – строить из себя паиньку за тарелку баранины, стакан портера и восемь бокалов вина, пока он говорит о нашем плавании, о комической Барбуде, о негритянках Вест-Индии, о Донлаланде и датских суднах, о грабителях Форта Бурбон с Санта-Лючии и так далее?»
«Если бы сейчас я был казначеем, то в тот момент, когда бы я им стал, я бы придерживался следующего совета: всегда разговаривать вежливо и обращаться вежливо к любому на корабле в присутствии старших офицеров. Я стал бы подтверждением, что это нехорошо и вызывающе разговаривать вежливо со всеми, и если бы вы так делали, вы никогда бы не продвинулись по службе.
Теперь, если говорить о моей участи, то я никогда не был более счастлив, чем когда беседовал с простыми людьми, от которых я узнал о жизни больше, чем от любого из офицеров, которые либо говорят об извращениях, либо злословят о любом, кого только знают.
Так что оставьте мои идеи, как есть, ведь я не откажусь от них, ни среди офицерского духа, ни в кают-компании или за столом капитана, где я должен проводить по три часа в день, выслушивая, как он разглагольствует о себе, не смея возразить ни единому его слову. Не думаете ли вы, что это просто вежливость – строить из себя паиньку за тарелку баранины, стакан портера и восемь бокалов вина, пока он говорит о нашем плавании, о комической Барбуде, о негритянках Вест-Индии, о Донлаланде и датских суднах, о грабителях Форта Бурбон с Санта-Лючии и так далее?»