Fête galante. Only (17)80s kids remember this.
Это записки о путешествии троих друзей в венецианский город Будуа, в июле месяце 17*3 года.
Опустим путь из Питербурха в Венецию, и плавание через залив, кишащий пиратами, и начнем свою историю с того, как вошли через южные ворота крепости города.
Друзья мои (Андрей Павлович В. и Александр Александрович Н.) устали от долгой дороги, оттого первым делом отправились соснуть в первую попавшуюся гостиницу, а я же, особа легкомысленная и склонная к приключениям, отправилась осматривать город. Будуа - город моряков и солдат, оттого здесь можно найти почти любую вещь с любого края света; говорят они на венетском диалекте, и меня спасло только то, что этот язык похож на французский, что я знаю с детства. Но все равно - все мое общение сводится к тому, чтобы сказать "доброе утро" и "спасибо". Сами местные жители называют эту местность Монтенегро, что значит "Черная гора".
Сейчас июль, и удивительно среди каменных холодных стен (в жару между ними очень прохладно, а жара здесь удушающая) встречать цветущие кусты. Местные жители очень гостеприимны и чистоплотны, что странно - ведь постоянная угроза османских войск должна способствовать нервозности. Каждое утро они моют мостовую водой, видно, чтобы не было так жарко. Множество маленьких магазинчиков и забегаловок, куда порой опасно заходить без верной сабли; своеобразные местные черноволосые нимфы и носатые сербы. Посреди города стоит колокольня, и она, единственная, возвестница местного времени. Крепость постоянно укрепляют, и пару раз мне преграждали путь рабочие с камнями.
Когда я обошел город пару раз, я решил выбраться за его пределы: но не в сторону порта и пирсов, а в другую, где по узкой тропке надо идти вдоль отвесной скалы. Она приводит на волшебный песчаный пляж, где к самому берегу подплывают стайки рыб. Вода здесь прозрачная и теплая - залив простирается до самого горизонта.
В писчебумажном магазине я купил записную книжку из Флоренции, и вот сейчас, пока Андрей Павлович ехидничает и рисует котиков, пишу эти записки. Сейчас мы собираемся в одну прекрасную таверну (мы были в ней вчера - порции удовлетворят самого взыскательного гурмана), затем, вероятно, искупаться, а потом - по делам в город.
Вечером напишу еще, а пока котики от Андрея Павловича (люди, котики, воробьи - все одинаково носаты) (Александр Александрович, как истинный философ, уже негодует и притоптывает носком сапога, о том, что пора идти):
Опустим путь из Питербурха в Венецию, и плавание через залив, кишащий пиратами, и начнем свою историю с того, как вошли через южные ворота крепости города.
Друзья мои (Андрей Павлович В. и Александр Александрович Н.) устали от долгой дороги, оттого первым делом отправились соснуть в первую попавшуюся гостиницу, а я же, особа легкомысленная и склонная к приключениям, отправилась осматривать город. Будуа - город моряков и солдат, оттого здесь можно найти почти любую вещь с любого края света; говорят они на венетском диалекте, и меня спасло только то, что этот язык похож на французский, что я знаю с детства. Но все равно - все мое общение сводится к тому, чтобы сказать "доброе утро" и "спасибо". Сами местные жители называют эту местность Монтенегро, что значит "Черная гора".
Сейчас июль, и удивительно среди каменных холодных стен (в жару между ними очень прохладно, а жара здесь удушающая) встречать цветущие кусты. Местные жители очень гостеприимны и чистоплотны, что странно - ведь постоянная угроза османских войск должна способствовать нервозности. Каждое утро они моют мостовую водой, видно, чтобы не было так жарко. Множество маленьких магазинчиков и забегаловок, куда порой опасно заходить без верной сабли; своеобразные местные черноволосые нимфы и носатые сербы. Посреди города стоит колокольня, и она, единственная, возвестница местного времени. Крепость постоянно укрепляют, и пару раз мне преграждали путь рабочие с камнями.
Когда я обошел город пару раз, я решил выбраться за его пределы: но не в сторону порта и пирсов, а в другую, где по узкой тропке надо идти вдоль отвесной скалы. Она приводит на волшебный песчаный пляж, где к самому берегу подплывают стайки рыб. Вода здесь прозрачная и теплая - залив простирается до самого горизонта.
В писчебумажном магазине я купил записную книжку из Флоренции, и вот сейчас, пока Андрей Павлович ехидничает и рисует котиков, пишу эти записки. Сейчас мы собираемся в одну прекрасную таверну (мы были в ней вчера - порции удовлетворят самого взыскательного гурмана), затем, вероятно, искупаться, а потом - по делам в город.
Вечером напишу еще, а пока котики от Андрея Павловича (люди, котики, воробьи - все одинаково носаты) (Александр Александрович, как истинный философ, уже негодует и притоптывает носком сапога, о том, что пора идти):