Трудно воплощались в жизнь и указы об изменении одежды. Первый указ, изданный 4 января 1700 г., предписывал мужскому населению «на Москве и в городах», исключая духовенство и крестьян, носить иноземное платье на манер венгерского6, свободный крой которого был близок к старым: русским одеждам. Последующие указы вводили уже «платье немецкое и французское». В указах настоятельно подчеркивалось, что оно» вводится для «всех чинов людей, опричь духовного чина и церковных причетников, извозчиков и пахотных крестьян». Платье европейского покроя повелевалось носить и женщинам7. В русской одежде запрещено было появляться в обществе, «мастеровым не делать и в рядах не торговать». Неподчинение указу каралось штрафом. Особое внимание было уделено парадной одежде8, дабы русский двор не уступал в пышности дворам европейских монархов. В праздничные и церемониальные дни одежда должна была быть из дорогих парчовых тканей по последней французской моде Не оставалась без внимания и обувь. Старый русский способ изготовления кожи не делал ее водонепроницаемой, поэтому указ 1715 г. рекомендовал новый способ обработки кожи9. Указы рассылались по всем городам страны и предписывали носить новую одежду не только жителям столиц, но и провинции. Введению новой одежды придавалось определенное значение в политике абсолютизма, что подчеркивалось самой формулой указов: новая одежда вводилась для «славы и красоты государства и военного руководства».
читать дальше
Переход к новой одежде был делом сложным, связанным с ломкой старых привычек, традиций, вкусов. Не случайно, что новые моды даже в Москве «насилу установились за три года»10. В провинцию новая мода проникала гораздо медленнее. Особенно трудно привыкали старшие члены семей, видевшие в ней нарушение традиций, ущемление своего достоинства. Иначе воспринимали ее молодые дворяне, «пенсионеры», посылаемые Петром за границу для изучения военных, морских, инженерных и других наук, хотя по возвращении домой они не всегда сразу осмеливались носить одежду западноевропейского покроя, так как подвергались насмешкам со стороны родни11. Новая одежда была своеобразным пробным камнем в восприятии петровских новшеств: тот, кто был против реформы одежды, зачастую выступал и против многих других преобразований.4 Новая одежда вызвала в начале века резкое сопротивление со стороны реакционно настроенного боярства, части духовенства и прочих ревнителей старины/Например, упорное нежелание многих участников движения раскольников надевать новое платье стало причиной появления указов, узаконивших их право носить одежду традиционного покроя12. Это явилось, с одной стороны, уступкой правительства, а с другой — мерой, которая привела к еще большему обособлению раскольников.
В большей степени переход к новому костюму зависел от имущественного положения людей, поскольку надо было сразу же сменить весь тардероб. Не случайно жители сибирских городов в 1706 г. выпросили себе освобождение от новой одежды по причине «скудости»13. Немаловажное значение для быстрой смены одежды имело искусство портных. Дворовые портные и вольные мастеровые не умели, а иногда и не хотели шить платья по новому образцу. Чтобы облегчить задачу, манекены с новой одеждой были выставлены в 1700 г. у ворот Кремля, там же были вывешены и указы о введении новой одежды. Искусством шитья «иноземного» платья овладевали с трудом, потребность одеваться по моде рождала поделки низкого качества. с трудом, потребность одеваться по моде рождала поделки низкого качества. Об этом свидетельствует указ 1707 г. о клеймении немецкого платья и шапок, так как «в Москве шьют не против указанного образца»14.
Одежда нового покроя становится неотъемлемой принадлежностью в основном дворян, чиновничества, некоторых групп городского населения, тесно связанных с жизнью дворян, — дворовых, лакеев, полицейских и т. п. С течением времени новая мода стала оказывать влияние на костюм разных слоев русского общества.
Крестьянский костюм сохранял особенности традиционной русской одежды. Весь костюм в целом и некоторые детали его украшения, связанные с обрядами, возрастными различиями и другими представлениями, прочно держались в сознании крестьянского населения России. Но под влиянием времени и крестьянская одежда подвергалась определенным изменениям. Следует отметить, однако, что указы Петра I касались не только дворян, но и ряда других слоев общества, прежде всего населения городов. Однако на протяжении всего XVIII в. купцы, мещане, ремесленники и другие горожане носили одежды преимущественно традиционного покроя. Город в XVIII в. был тем местом, где происходило переплетение старой и новой моды, распространение последней среди той или иной группы горо жан определялось их сословным положением.
Англичанин У. Кокс, побывавший в России в 1787 г., отмечал, что «мещане и купцы своим внешним видом и способом жизни ничем не отличаются от обитателей... деревень»49. Приверженность к старой одежде диктовалась отчасти условиями быта и обычаями, свойственными этой среде, широким применением домотканых материалов. Внутри городских слоев разница в одежде заключалась прежде всего в качестве тканей. Зажиточные люди шили одежду из покупных русских или дешевых привозных тканей. Представители бедных слоев населения использовали домашний холст, сермягу, пониток, набойку и другие домотканые материи. Современники отмечают это различие в течение всего века. «Платье бывает различной цены; иные богачи шьют оное из тонкого сукна с серебряными и позолоченными пуговицами, но убогие носят из делаемого в России; летом же носят китайчатое или холстинное»50.
Одежда купчих, мещанок и крестьянок оставалась в XVIII в. традиционной. В конце столетия путешественник писал: «и по днесь между большей частью древние наряды»68. О жительницах г. Торжка в эта же время указывалось, что они «сохранили седую древность во всей оригинальности»69.
читать дальшеНепременной частью традиционной женской одежды была рубаха. Она состояла из стана, сшитого из холста, и пришитой к нему верхней части — обнимки с рукавами, которая делалась из более тонкой ткани. (В некоторых районах носили рубахи «сцельницы» из единого полотнища.) Покрой рубах мог быть различным, но, судя по изображениям XVIII в., в основном их шили с воротом, собранным в сборку, и с широким рукавом. Рукав рубахи также кроили по-разному. У одних он сужался к запястью, у других — заканчивался оборкой. В некоторых описаниях отмечается, что рубахи носили «длиннорукавные весьма морщиновато на руку набранные»70. Такие долгорукавные рубахи с «набором» бытовали, например, у жительниц Вышнего Волочка, Торжка, в Приуралье.
Поверх рубахи надевали сарафан. Сарафанный комплекс женской народной одежды сложился, как считают исследователи, на рубеже, XVII—XVIII вв.71, но сам термин этот в народе употреблялся редко, существовало множество наименований одежды типа «сарафан». В XVIII в. в северных губерниях России не только крестьянки, но и горожанки, мещанки и купчихи носили сарафаны. В ярко-желтом сарафане с золотыми пуговицами изображена русская женщина на рисунке 1730 г.72 О сарафанах упоминают путешественники и путеводители конца XVIII и начала XIX столетий. Сарафаны имели разные покрои и различные названия в зависимости от места бытования: сукман, касталан и др. В Тверской губ. его называли термином древнего происхождения «ферези». В одном путеводителе по России сказано: «по верх рубахи надевался сарафан на проймах, по старинному касталан, без рукавов»73. В Новгородской губ. отмечалось, что старухи ходят в шушунах (так назывался глухой сарафан), а мещанки и крестьянки — в сарафанах и низких круглых кокошниках74. Есть сведения о том, что ва второй половине XVIII в. шушуны, сукманы были в Тверской и Архангельской губ. уже старомодной старушечьей одеждой. Эти названия относятся к глухому косоклинному сарафану, который ведет свое происхождение от. древнерусской глухой накладной одежды с откидными рукавами75. Такой сарафан шили из перегнутого на плечах полотнища со вставленными по бокам, слегка скошенными полотнищами или продольными клиньями. В разных местностях форма выреза, расположение клиньев были различны.
Другой, не менее древний покрой сарафана — это косоклинный распашной. Он тоже ведет свое происхождение от древнерусской одежды, но одежды распашной с откидными рукавами. (В XVIII в. эти рукава еще существовали у распашных сарафанов.) Для их покроя характерно наличие двух пол, застегивающихся на петли и пуговицы или соединенных швом. Во всех случаях наличие пол подчеркивается декоративными украшениями в виде двух продольных полос галуна, кружева или лент обязательно с пуговицами и петлями. С середины XVIII в. вырез спускается на грудь и приобретает прямоугольную форму. Плечики к концу века превращаются в узкие длинные лямки. Такой сарафан описан как одежда тверских горожанок под названием ферязь на рубеже XVIII и XIX вв.: «Каждая девица носит длинный в поларшина подолом на переди застегнутое пуговицами, а сзади бористое платье, называющееся фереза»76.
Третий покрой сарафана, распространенный в XVIII в., получил название прямой или московский, иногда его называли «шубка»77. Судя по сохранившимся образцам, их шили из 5—7 прямых полотнищ, заложенных в мелкую складку под обшивку. К узкой обшивке пришивалась и узкие лямки. В отличие от распашного сарафана круглый украшали по подолу.
Существовал сарафан и в некоторых южных районах страны. Его локальное распространение на юге связано главным образом с поселением в XVI—XVII вв. на южных окраинах Русского государства военнослужилых людей78, потомки которых — «однодворцы» — были превращены впоследствии в особую группу государственных крестьян. Они сохранили в своем костюме особенности, присущие одежде людей тех мест, откуда пришли, т. е. северо-великорусский сарафан и кокошник79, которыми они выделялись среди южно-великорусского населения степной России80. Проникновение сарафана на юг связано и с более поздними крестьянскими переселениями из северных и центральных областей. В этот же период разные типы сарафанов были перенесены русскими старообрядцами и в другие местности России. Старообрядцы, переселившиеся от преследований в Сибирь, на Дон, в Заволжье и другие места, сохранили сарафан в качестве основной и обрядовой одежды81.
Сарафаны шили из штофа, шелка, домотканины. Шелковые сарафаны носили обычно по праздничным дням, а в будни — лишь зажиточные горожанки и купчихи. Сарафан подпоясывали высоко, под грудью. В тех случаях, когда его не подпоясывали, боясь смять, пояс обязательно надевали под сарафан. Для повседневных сарафанов крестьянки использовали китайку и крашенину. Сарафан дополняла нагрудная одежда, которая доходила до пояса, реже спускалась ниже колен.
Одежды с рукавами называли телогреями, душегреями, шугаями, а без рукавов, на лямках — также душегрейками, епаничками. Телогреи и душегреи существовали на протяжении всего XVIII в., купчихи продолжали носить их в начале XIX в. Телогреи и душегреи были и у богатых крестьянок. Костюм большей части однодворок состоял из сарафана, душегрейки и кокошника. Особенно широко он был распространен в Орловской губ.; у однодворок Тульской — в уездах Одоевском, Крапивенском и Чернском. Живущие рядом с ними крестьянки в это же время носят поневы и платья, кички82. Понева — это поясная женская одежда.
Комплекс крестьянской женской одежды с поневой считается более древним83, чем с сарафаном. В XVIII в. его носили преимущественно в южнорусских губерниях, частично в среднерусской полосе, на Смоленщине и коегде в Поволжье, куда он попал с русскими переселенцами84. Встречалась понева и в некоторых северных губерниях. Понева составляла «одну из отличительных черт костюма замужних женщин, а девушки носят ее сравнительно очень редко»85. Существовало несколько типов понев. Судя по рисункам и гравю85рам, в XVIII в. довольно широкое распространение получила понева распашная. Она шилась лз трех полотнищ; боковые прикреплялись к заднему, впереди они не были скреплены и оставляли открытой часть рубахи сбоку или спереди. Понева держится на фигуре при помощи пояса, продетого через специальную напоневку, сделанную в верхнем крае86. Поневу шили из домотканой, преимущественно темно-синей, клетчатой ткани. Размер и сочетание цветных полос в клетках часто служили отличительной особенностью, так как были характерны для определенной местности. Праздничные поневы украшали полихромной вышивкой.
Поневы носили и в ряде однодворческих сел. Это было присуще тем областям, куда московское влияние проникало слабо из-за большей удаленности или потому, что контингент военнослужилых людей состоял из местных. В ряде местностей существовал обычай, по которому девушка до самого замужества носила только одну рубашку87.
Наиболее ярко возрастные особенности женщин и их семейное положение сказывались в головных уборах и прическе. Женские головные уборы поражали своей красочностью и необычными формами. О жительницах г. Дмитрова Паллас писал: «Крестьянские жены в здешней стороне имеют отменный головной убор, которого я еще нигде не видывал, а именно: у них на голове жесткая плоская кичка или сорока с высоким наперед наклоном, середина которого вырезана полукругом и так представляет два тупых рога. Кичку накрывают по крестьянскому обыкновению платком и завязывают на затылке»88. В записках графа Сегюра головные уборы крестьянок и горожанок, украшенные бусами, обшитые галунами и с длинной белой фатой, отмечаются как одна из достопримечательностей г. Твери 89.
Женский народный головной убор прежде всего определял местное своеобразие костюма. Мещанки и купчихи Пермской губ. в XVIII — начале XIX в., например, вместе с сарафаном носили своеобразный головной убор — «золотые или по шелковой материи золотом и серебром вышитые, широкие кверху с развалом ленты» — вместо платка, «такие же ленты» носили и крестьянские девушки, «повязываясь или в подражание городским или, распуская концы позади к заплетенной косе, оканчивающейся обыкновенными шелковыми ленточками».
У замужних женщин для комплекса одежды с сарафаном наиболее характерен головной убор, называемый кокошником. Форма кокошника была разнообразной и соответствовала определенной местности. Так, кокошники женщин Владимирского уезда, Переяславского, Вязниковского, Гороховского, Ковровского и Шуйского округов были «ужасной величины спереди или круглы, позади с двумя рогами или напереди с одним рогом»90. В зависимости от достатка кокошники украшали золотым шитьем или шитьем жемчугом.
Головные уборы четко делились на будничные, праздничные, обрядовые и всегда соответствовали назначению костюма. Женщина полностью закрывала голову: волосы не должны были быть видны, их заплетали в две косы, которые различным образом, в зависимости от местности, укладывались вокруг головы91. А у девушек волосы должны были быть открыты, заплетены в одну косу, которая спущена вдоль спины. В будни девушка могла повязать голову просто лентой, но в праздничные дни надевала нарядные повязки, шитые фольгой, бусами» стеклами, перламутром, мелким речным жемчугом. Девушка украшала косу лентами, бантами и специальными «накосниками», украшенными вышитой золотыми и серебряными нитями, жемчугом (северные губернии России).
Просватанная невеста должна была отличаться от остальных девиц, и с этой целью в ряде уездов северо-русских губерний к девичьей повязке, повсеместно распространенной на русском Севере, прикреплялся небольшой овал — «наметник», прикрывавший макушку. Его. обычно украшали золотым шитьем. Свадебным головным убором была коруна. Она состояла из соединенных вместе обвода и венка, ее украшали бисером, фольгой, стразами92.
Женскую одежду дополняли шерстяные или нитяные чулки. Шерстяные чулки обычно носили синего цвета, а если они были белыми, то часто украшались красной стрелкой.
Довольно разнообразной была и обувь. Горожанки, судя по гравюрам XVIII в., носили сапоги и коты. Молодые женщины, преимущественно купчихи, носили «башмаки без закаблучьев, из парчи, шелковой ткани, сафьяна, строченые золотом, и большей частью красные»93. В описях имущества встречаются и башмаки парчовые, и башмаки «телятинные».
В большом употреблении у горожанок были накидки, верх которых делался из ткани, подкладка — из меха и края тоже оторочены мехом. У накидки нет прорезей для рук и воротника, покрой ее напоминает пелерину. Накидку с меховым воротником и прорезями для рук называли епанчой. Ее шили из ткани на подкладке из беличьего, куньего или лисьего меха с собольим или куньим воротником. Верх делался из бархата, штофа и других тканей, сообразно состоянию94.
Другим видом теплой женской одежды XVIII в. был салоп, или ассалоп, как его называли современники. Зимние салопы шили на меху, .длиною ниже колен, с капюшоном и прорезями для рук. По покрою — это род круглого плаща. Верх салопа мог быть из атласной или какой либо иной шелковой ткани, реже использовались шерстяные однотонные ткани.
В XVIII столетии существовали разного покроя женские шубы: одни в длину доходили до колен, другие — до пят, одни носили в рукава, другие накидывали на плечи. Шубы коротенькие шили с рукавами, с высоким перехватом или лифом сзади и множеством частых складок. Верх такой шубки делался из шелковой или китайчатой ткани, а подкладка — из меха зайца или белки. Шубы различались на вседневные и нарядные. Вседневные шили на заячьем меху с лисьим воротником, а нарядные — на лисьем или другом более дорогом меху, с воротником также из дорогого меха. Верха нарядных шуб обычно были штофные, голубого или малинового цвета. К шубам часто надевали капор из черной тафты, шапочку, отороченную мехом, или шапку с тульей в форме колпака, который выгибался набок. У шапочки имелся меловой околыш. В зимнее время в руках носили маленькие матерчатые муфты, опушенные мехом.
Естественно, что не все перечисленные виды одежды встречались одновременно в купеческом или крестьянском быту. Наибольшим разнообразием отличалась теплая одежда купчих, особенно состоятельных. В крестьянском быту разновидностей теплых одежд имелось значительно меньше. Наиболее употребительными, судя по гравюрам, были кафтаны, зипуны, накидки.
Несомненное влияние на одежду горожанок в течение XVIII столетия оказывало новое «немецкое» платье, введенное Петром I. И в конце века среди простых горожанок бытовало платье, именовавшееся «немецким». Оно состояло из юбки, кофты (бострога) и головного платка.
Комплекс женской одежды с юбкой не был характерен для русского населения в предшествующее время95. Происхождение юбки связывают либо с видоизменением прежней поневы, либо с заимствованием у польско-литовских выходцев96. У купчих и мещанок, в отличие от однодворок, эта одежда появилась под влиянием петровского законодательства.
Покрой юбок был единым для дворянской и мещанской одежды, отличия заключались в отделке. На гравюрах в большинстве случаев встречаются юбки без украшений, но в конце века под влиянием моды подол стали обшивать оборками или серебряным и золотым кружевом. Для юбок использовали различные ткани: парчу, бархат, штоф, тафту, ситец. Юбки носили с кофтами и «шушунами». В данном случае шушун, или шугай,— это «род кофты, делаемой без лифу»97. Под шушуном носили кофты, фасон которых менялся в зависимости от моды.
Комплекс из кофты, юбки и шушуна считался обыденным в крестьянской среде. В середине и второй половине XVIII в. в источниках упоминаются: «юбка каламенковая», «юбка коришневая стамедная», «юбка юстриновая черная», «юбка клетчатая с кофтой» и др. Упоминаются и «исподние» юбки цветные — желтые, голубые. Судя по изобразительному материалу, костюм мог быть дополнен поясным фартуком — новым предметом одежды русских горожанок XVIII в.
Перечисленная «немецкая одежда» широко распространилась в купеческой среде. «Если случалось дворянке выйти замуж за купца, то она должна была носить либо сарафан, либо юбку с кофтой и платком на голове»98. Купчихи и мещанки покрывали голову платком и повязывали его в форме так называемой «головки», чтобы кончики соединялись надо лбом.
Однако и модная европейская одежда, принятая в дворянском кругу, все же влияла на костюм горожанок. Это выражалось хотя бы в том, что в сговор и на свадьбу невеста из зажиточных в конце века одевалась в длинное европейское платье. Влияние сказывалось и в различных мелких деталях костюма, его отделке, а подчас и в покрое традиционного платья. Стилизация появляется в покрое душегреи. Женщины на гравюрах Делабарта, Гейслера, Аткинсона одеты в нечто среднее между летником и кафтаном с длинным узким рукавом по моде того времени. На передних полах душегрей появляются разрезы,, в которые вшит веер из складок другой материи. Покрой кофт перекликается с модными казакинами. У кофт часто встречаются широкие воротники в мелкую складку из другой, более легкой, ткани. Попадаются изображения горожанок в платьях с высокой талией и пелеринкой на плечах. Широкое применение в купеческом быту нашли всевозможные шали, шерстяные шарфы, косынки и другие детали туалета, вплоть до вееров — непременной принадлежности дворянского костюма.http://statehistory.ru/books/pod-red--B-A--Rybakova_Ocherki-russkoy-kultury-XVIII-veka--CHast-pervaya-/19Нашла только купчих, и то с гравюр Георги. Представляю, что творилось в 1709 году с одеждой горожан, если в середине 18 века такой угар! ))
Мужикам даже в реконструкторах легче, вот, что я вам скажу.
Надо идти в Этнографический музей. И еще нужна книга Семеновой "Очерки русской культуры в начале XVIII века".