Мне очень понравилось это стихотворение Роберта Бернса именно в исполнении Алистера Макдональда, хотя пели ее много раз и переводили много раз. Не знаю, как ему удалось спеть настолько безнадежно, что действительно слышно разочарование и боль.
Such A Parcel Of Rogues In A NationSuch A Parcel Of Rogues In A Nation
1791
Fareweel to a' our Scottish fame,
Fareweel our ancient glory;
Fareweel ev'n to the Scottish name,
Sae fam'd in martial story.
Now Sark rins over Solway sands,
An' Tweed rins to the ocean,
To mark where England's province stands-
Such a parcel of rogues in a nation!
What force or guile could not subdue,
Thro' many warlike ages,
Is wrought now by a coward few,
For hireling traitor's wages.
The English stell we could disdain,
Secure in valour's station;
But English gold has been our bane-
Such a parcel of rogues in a nation!
O would, or I had seen the day
That Treason thus could sell us,
My auld grey head had lien in clay,
Wi' Bruce and loyal Wallace!
But pith and power, till my last hour,
I'll mak this declaration;
We're bought and sold for English gold -
Such a parcel of rogues in a nation!Вероятно, многие знают это стихотворение в переводе Маршака:
Навек простись, Шотландский край,Навек простись, Шотландский край,
С твоею древней славой.
Названье самое, прощай,
Отчизны величавой!
Где Твид несется в океан
И Сарк в песках струится, -
Теперь владенья англичан,
Провинции граница.
Века сломить нас не могли,
Но продал нас изменник
Противникам родной земли
За горсть презренных денег.
Мы сталь английскую не раз
В сраженьях притупили,
Но золотом английским нас
На торжище купили.
Как жаль, что я не пал в бою,
Когда с врагом боролись
За честь и родину свою
Наш гордый Брюс, Уоллес.
Но десять раз в последний час
Скажу я без утайки:
Проклятие предавшей нас
Мошеннической шайке!На самом деле, на этом примере очень хорошо видно, как влияет на работу переводчика время, в котором он живет
Я даже не хочу упоминать... (я даже не говорю о трудностях, которые преследуют каждого переводчика поэзии, в частности, о беспомощности наиболее полно выразить исходную идею). Если вспомнить, когда Маршаку пришлось работать, то нетрудно провести ассоциацию: последняя фраза перевода очень напоминает лозунги 1930-х-1950-х годов.Но вообще, сначала я хотела написать о поэме Байрона "Дон Жуан". Трудно описать, сколько в ней отсылок, хорошо известных современникам.
В отличие от современного читателя...В отличие от современного читателя, образованный человек, живший во времена Байрона, мгновенно узнавал имена, упомянутые там, будь то Огастес Кеппел (тот самый адмирал со знаменитого портрета Джошуа Рейнолдса), Вольф, Хок, Хау, Бергойн, и прочие военачальники и мореплаватели, или воспитательные романы для юношества Марии Эджуорт, или профессор фон Финагл, гремевший в то время своими исследованиями, как развить память, и намека хватало, чтобы составить картину и понять, что недосказано и какие чувства питает автор к предмету. Поразительно, как Татьяна Гнедич порой доносит эти нюансы в своем переводе Дон Жуана. Однако и здесь время накладывает свой отпечаток, и русский Байрон иногда из, пардон, "ехидного ублюдка" превращается в чересчур серьезного морализатора.Однако сама по себе эта работа переводчика поразительна. Именно условиями, как и где она была сделана.
Ефим Эткинд (тоже очень примечательный человек в истории ленинградской филологии)
вспоминает:
"Однажды — дело было, кажется, в 1948 году "Однажды — дело было, кажется, в 1948 году — за мной пришли из квартиры 24; просил зайти Лозинский. Такое случалось редко — я побежал. Михаил Леонидович усадил меня рядом, на диванчик и, старательно понижая свой низкий голос, прохрипел: «Мне прислали из Большого дома рукопись Татьяны Григорьевны Гнедич. Помните ли вы ее?» Из Большого дома, с Литейного, из государственной безопасности? (Лозинский по старой памяти говорил то ЧК, то ГПУ.) Что же это? Чего они хотят от вас? «Это, — продолжал Лозинский, — перевод поэмы Байрона «Дон Жуан». Полный перевод. Понимаете? Полный. Октавами, прекрасными классическими октавами. Все семнадцать тысяч строк. Огромный том первоклассных стихов. И знаете, зачем они прислали? На отзыв. Большому дому понадобился мой отзыв на перевод «Дон Жуана» Байрона»".
А дело было вот в чем:
"После суда она сидела на Шпалерной, в общей камере, довольно многолюдной, и ожидала отправки в лагерь. Однажды ее вызвал к себе последний из ее следователей и спросил: «Почему вы не пользуетесь библиотекой? У нас много книг, вы имеете право…» Гнедич ответила: «Я занята, мне некогда». — «Некогда? — переспросил он, не слишком, впрочем, удивляясь (он уже понял, что его подопечная отличается, мягко говоря, странностями). — Чем же вы так заняты?» — «Перевожу. — И уточнила: — Поэму Байрона». Следователь оказался грамотным; он знал, что собой представляет «Дон Жуан». «У вас есть книга?» — спросил он. Гнедич ответила: «Я перевожу наизусть». Он удивился еще больше: «Как же вы запоминаете окончательный вариант?» — спросил он, проявив неожиданное понимание сути дела. «Вы правы, — сказала Гнедич, — это и есть самое трудное. Если бы я могла, наконец, записать то, что уже сделано… К тому же я подхожу к концу. Больше не помню»."Хотела закончить тоже морализаторски, но это как-то совсем не подходит ни Бернсу, ни Байрону, поэтому пусть выводы делает каждый сам для себя ))