А здесь будет длинный список планов:
Первым делом хочется разобраться с приключениями Йохана Фризендорфа и всей честной компании.
Это и события на Трансильванской границе (с имперской стороны) в 1772-1773 году, где все складывается для каждого персонажа неожиданно и странно, межкультурная коммуникация османов и европейцев; авантюризм и необдуманные поступки, которые нельзя исправить, только загладить, да и то не особо получается. А вот не надо искать справедливости любыми путями.
Вот мне сейчас говорят, почему у тебя там один русский персонаж, да и тот еврей? Зато какой еврей! Цельный же князь-фальшивомонетчик с поддельными документами! Остальные там, верно, авантюристы со всех концов Европы: австрийцы, саксонцы, неугомонный швед, слишком веселый англичанин англичанин, множество венгров, влахов, один суровый и ушастый турок и прекрасная уроженка Сицилийского королевства. Но тем оно и интересно, потому что понимать им всем приходится друг друга в чем-то с трудом, а все вместе оборачивается сказкой, которая порой случается в жизни.
Этот черновик я закончила примерно на три четверти и выложила на СИ меньше половины:
ГраницаИх же история, уже из Вены 1773 года - определенная дань шпиономании, австрийской монархии, еврейскому городку в Леопольдштадте и бегству от прошлого уже других персонажей. Здесь черновик закончен, но не вычитан и нигде не выложен, пока я не дописала первую часть, чтобы не путаться в показаниях.
Лондон, 1773. Конфликты отцов и детей, лондонский свет и проблемы с отъездом.
А потом война за Независимость. И перемены, которые она вызовет в персонажах. И встречи с давно забытыми врагами.
Еще у меня полностью написана и на большую часть вычитана "Камила" - история девочки, которая должна была стать проституткой, но по счастливой случайности и доброму замыслу сбежала. Ее потери, добрые и худые дела, скитания по Священной Римской Империи после Семилетней войны, ее единственная любовь в разлуке. Она бродила вместе с коробейником и показывала представления с собачкой, была служанкой в хорошем доме и бездомной одинокой бродяжкой, сидела в тюрьме и тонула в реке, стала девочкой гробовщика, почти любовницей комиссара, мстительной Эринией и, в конце концов, кое-что для себя поняла. Эту историю я люблю сама, хотя она тоже родилась из шутки.
Ненаписанное, но планируемоеДумаю над историей эмиссара на службе тех, кто лучше платит, и о его незаконной и очень наивной дочери Иоганне-Фредерике. Об опасностях, которые ей грозят. О первой любви - такой же бестолковый мальчишка-разбойник Черный Иоганн, и она, Иоганна, которой дядя разбойника обещает отрезать нос, пальцы и уши, если ее настоящий отец не явится. Печальный исход, после которого Фредерика никогда больше не использует свое первое имя. А потом - графский сынок-медведь Карл, вынужденный предложить руку и сердце "какой-то уродке, которую я никогда не видел, потому что у нее влиятельный отец", и его друг Вольфганг, два, можно сказать, ветерана Семилетней Войны: один из боевых кирасиров, второй - штабной. И опять нельзя без приключений и сказок, да.
Сценарий для комикса по Индии. Джаффер с ручным мангустом по кличке Сахиб, бестолковый англичанин, резня в индийском стиле, счастливые спасения и восточное многословие.
Вернуться все-таки к нашей Семилетней Войне. Хочу переписать Пашеньку иначе.
Наша дипмиссия в Будве во время русско-турецкой войны.
История еще одной бестолковой девочки, сбежавшей из дома, как продолжение "Незадачливого жениха". Много у меня бестолковых, да; но с толковыми не всегда интересно.
И еще про Петербург времен Елизаветы Петровны.
И про поиски отца в Америке.
И про близнецов в войну Первой Коалиции, как отзвук истории Ромула и Рема (правда, не с такой славой, и не с таким исходом). И туда же про художника, который не смог им стать, а получил солдатскую лямку и плен, вернувшись домой лишь через много лет. Много всего, и кое-что, как мне кажется, я точно забыла )) Рассказы и мимолетные идея я не считаю; впрочем, как известно, идеи - ничто, пока не воплощены.
А вообще, как итог, за этот год написано порядка 150 000 слов, из них есть кое-что удачное. Никаких отказов нет, потому что нет и посланных в какие-либо редакции произведений. Живем дальше, работаем!