А тут много страшного. Размышляю над судьбой Галстона и невольно становится очень печально. Как печальны и заключительные строки этого длинного-длинного введения, которое все-таки подошло к концу.

14. Убийство Эмьетта

читать дальшеОбстоятельства убийства Эмьетта все еще покрыты мраком. Дневники дают нам одну версию, Seir-i-Mutaqherin – иную. Вероятно, можно доверять М. Рэймонду, переводчику Seir-i-Mutaqherin.
«Что и подумать о рассказе нашего автора, если тогда он был далеко от места убийства или, вероятно, писал свое повествование несколько лет спустя? Махмедтаки-хан прибегнул к уловке и выполнил приказ наваба прислать Эмьетта со свитой в Монгхир с легкостью и без смятения: он расположился в Баграти, между Муршидабадом и Кассимбазаром, и как только показались лодки, он послал своего друга и распорядителя Ага-сали-турка пригласить Эмьетта отдохнуть и развлечься. Эмьетт извинился и продолжил свой путь по реке. Еще одно сообщение, что развлечение готово и генерал оскорбится отказом, последовало от особы более высокого ранга. Эмьетт еще раз извинился, и посланец вернулся; но как только он пристал к берегу, лодочников окликнули и приказали им вести лодки к суше. Ответом на этот приказ стали выстрелы из двух мушкетных ружей, и под залпом встречного огня с берега лодки немедленно привели к берегу, и произошла такая бойня, что ее трудно описать; мистер Эмьетт, злоупотреблявший вечными наущениями и обладавший заносчивым нравом, прослыл зачинщиком этой стычки. Все эти обстоятельства я знаю из рассказов, в основном, от Ага-аали, кто был моим другом и соседом целых шестнадцать лет, от секретаря и слуг генерала и, наконец, от трех женщин, что были среди танцовщиц, которых собрали для этого случая».
Убийство Эмьетта* предположительно произошло либо третьего, либо четвертого июля 1763.

* Питер Эмьетт (произносится также Эмьет, Эмьети, Эмиот). Прибыл второго августа 1742 года, когда ему было около пятнадцати лет. Во время падения Калькутты он был главой совета в Джегди; он спасся на борту шлюпа, следующего к Фульте, и спас около 60000 рупий, принадлежащих Компании. Он стал одним из Совета Фулты, и Холуэлл по прибытию выразил мнение, что Эмьетт был «единственным человеком, наделенным законным правом вести дела Компании и учитывать ее интересы, … до прибытия джентльменов из Совета Калькутты, свободных от порицаний или подозрений касательно службы». Мысль Холуэлла была следствием Дрейка и прочих, покинувших форт в час опасности. Ранее, в феврале 1757, Клайв послал Эмьетта к навабу (тогда неподалеку от Дум Дума) с письмами. Он был одним из военных агентов (командующим войск) при захвате Калькутты. В 1760 Эмьетт стал главой Патны. Очевидно, что Эмьетты были хорошо обеспеченной семьей в Калькутте, и их дом показан на одной из карт Калькутты, приведенных у Уилсона в книге «Старый Форт Уильям». Шестого апреля 1763 он женился на мисс Марии Вулэстон, которая после смерти Питера вышла замуж за его душеприказчика – капитана Джеймса Эмьетта.

15. События, записанные в дневниках

Вступление оказалось куда как больше, чем положено вступлению. Оно привело читателя к той дате, с которой начинаются дневники. Было бы соблазнительно углубиться дальше, подвести итог дневникам и показать, как справедливо и полностью отомщено поругание человечности, показанное в них, но такая попытка потребует больших денежных затрат на печать, больше, чем Общество располагает в настоящее время. И я не могу посвятить несколько страниц людям, которые не играли важной роли в этой трагедии. Читатель должен видеть Эллиса большим, чем солдатом или гражданским служащим. При осаде Калькутты в 1756 году он носил звание энсина и отличился своей храбростью. Он проявил мужество в малоизвестной битве Клайва при Сеалде, где его посчитали мертвым, но он выжил, лишь потеряв ногу.* Питер Кэрстэйрс также покрыл себя боевой славой при осаде Калькутты и сражался при Плесси. Генри Лашингтон, переживший Черную Яму, был сообщником Клайва в той шутке, что сыграли над Амичандом – ему было всего восемнадцать, когда он вытащил полумертвое тело Холуэлла из груды мертвецов в тюрьме Черной Ямы. О Галстоне, переводчике с персидского, известно, что когда после первой резни останки жертв опускали в колодец внутреннего двора, было обнаружено его тело, и он был еще жив. Люди хотели спасти его, но, пишет Брум, «этот человек, блестящий лингвист, испытывал жгучую боль от ран и остался глух к их добрым намерениям, ругался и угрожал местью своих земляков, пока они не кинули его, еще дышащего, в колодец с его более удачливыми товарищами».
О Сэмру написано столь много, что я должен удовлетвориться отослать читателя к «Европейским военным похождениям в Хиндустане» мистера Х. Комптона.
Что касается Фуллартона, вдобавок к тому, что было сказано о нем раньше, я лишь рискну процитировать следующий отрывок из интересного документа лейтенанта-полковника Д. Г. Кроуфорда «Список хирургов Индии в 1749 году»:
«Уильям Фуллертон играет более значительную роль в истории, чем любой из его современников-врачей, за исключением Холлуэлла. В 1744 он был назначен одним из хирургов Главного Госпиталя Калькутты, следом за Холлуэллом. «Губернатор выдвинул и утвердил назначение мистера Нокса, но большинство не одобрило назначение». (Письмо из Бенгала, от двадцать третьего августа 1750, параграфы 30 и 61). Во время осады и захвата Калькутты в 1756 году, он был там, но, похоже, находился на борту одного из кораблей, выполняя свой долг, во время отступления губернатора. Восьмого декабря 1757 он был назначен мэром Калькутты на следующий год. В письме от первого сентября 1760 он покинул пост хирурга в Калькутте, после чего был назначен хирургом в агентстве Патны. Он особенно прославился во время войны в Бихаре, и в военных действиях при Масимпуре девятого февраля, и последующей осаде Патны (Брум, «История Бенгальской Армии», том 1, страницы 281-293 и 297, также упоминается в Seir-i-Mutaqherin). Фуллертона захватили в плен с другими английскими офицерами, когда Патна была захвачена навабом Касимом Али в 1763, и был единственным спасшимся, когда другие исчезли в резне при Патне (Брум, стр.392, также Seir-i-Mutaqherin). Впоследствии он впал в немилость у правительства. Два письма из Бенгала, от шестнадцатого января 1761 и тридцатого октября 1762 повествуют о нем неуважительно. «Мистер Фуллертон, бывший хирург, впоследствии стал союзником Нандкумара. Он всегда был зачинщиком и сейчас возвращается домой на Лэтеме. Подозревают, что он поддерживал переписку с целью укрепить недовольство раджи Бурдвана. Мистер Фуллертон – великое несчастье Общества и Компании; о нем так много говорят, что он может ни в коем случае не страдать от возвращения». Несмотря на его путешествие на Лэтеме, он оставался в Индии до марта 1766. Похоже, что настоящим обвинением против него было следующее: Нандкумар написал Радже Булванту Сингху с советом выступить против союза с англичанами. Генерал Карнак пожелал, чтобы Нандкумара изгнали из услужения у наваба. Фуллертон выступал как переводчик в расследовании, проводившемся по поводу поведения Нандкумара, он знал о его письме и не упомянул о нем. Похоже, что он был обвинен только за свое письмо от двадцать первого марта 1766, сохранившееся в Архиве Калькутты. В нем он отвечал на выдвинутые против него обвинения на собраниях двадцать четвертого февраля 1766. Это последнее точно датированное упоминание о Фуллертоне, о котором мне известно. Похоже, что он близко дружил с Саидом Гууламом Хусейном Ханом, автором Seir-i-Mutaqherin; тот постоянно ссылается на их дружбу во втором томе. В томе третьем, на седьмой странице, он упоминает Фуллертона в последний раз».
В статье «Хирурги в Индии – Прошлое и Настоящее», которая появилась в «Калькутта Ревью» в июле 1854, я нашел выдержку из письма, написанного доктором Андерсоном «из пехоты» его другу доктору Дэвидсону, и этим отрывком можно завершить вступление.

«С тех пор как вчера мой последний Его Превосходительство потерпел полное поражение и, в результате, был обречен бежать из садов Джаффер-хана (Джафар Хана), и намеревается войти в город, сегодня ночью (девятого октября 1763 **) Сэмру и его сипаи прибыли сюда, и я предполагаю исход его зловещих планов; мистер Келли*** и сорок три джентльмена с ним были жестоко убиты, и пока остались мы и такое же количество солдат. Я жду своей судьбы нынче ночью. Дорогой Д., для меня это не стало неожиданностью, потому что я ждал ее все время. Поэтому, как умирающий, я должен попросить тебя собрать мое наследство и распорядиться им, как можно скорее, и написать утешительное письмо моему отцу и моей матери; дай им знать, что я умер храбро, как положено христианину, и я не боюсь того, кто убьет тело и ничего, кроме него, но я радуюсь в надежде на будущую жизнь среди милостей моего Спасителя».

Примечания

И ссылка на книгу о Калькутте того времени - archive.0rg/stream/oldfortwilliami00unkngoog#pa...

Смотрите также