[Quiterie]

Думала, откуда появился такой флаг во время войны за Независимость.

Оказывается, зимой 1771-1772 года в Нью-Гэмпшире случился Сосновый бунт. Ну как бунт, скорее, бунтик (добрый английский король запретил своим подданным в колониях рубить сосны выше одного фута; деревья, не подлежащие вырубке, маркировались особым знаком; люди, которые вырубали их незаконно, наказывались; а колонисты еще и платили налог за маркировку).
Так вот, той зимой в Нью-Гэмпшире на местных лесопилках было найдено примерно триста незаконно срубленных сосен, и их владельцев оштрафовали. Платить они не захотели и наняли адвоката, но адвокат сам оказался из маркировщиков и убедил, что платить придется.
Убедил, правда, не всех.
Особо упорные не согласились, и окружный шериф Бенджамин Уайтинг с помощниками приехал их арестовывать. Задержал он главного зачинщика, Эбенезера Маджетта, на следующий же день и выпустил, после того, как Эбенезер пообещал заплатить долги. Пообещать-то он пообещал, но когда приехал домой, дома собрались его друзья и началось бурное обсуждение, что же делать. Кто-то был согласен заплатить, кто-то требовал не поддаваться, и, как часто бывает, последние победили.
Пока шериф спокойно спал в местной таверне, господа под утро отправились туда, перемазались сажей, ворвались в комнату к шерифу и выпороли его, "по удару за каждое найденное дерево". На этом они не успокоились, еще состригли гривы и хвосты лошадям шерифа и помощников, отрезали им уши (лошадям) и отпустили.

На следующий день шериф смог задержать только девятерых из них, и за все эти безобразия с них взыскали штраф в двадцать шиллингов (на эти деньги можно было купить шесть галлонов рома или десять раз очень плотно поужинать).
Наверное, этим примером вдохновлялись в последующем Бостонском чаепитии.

А после войны был очень интересный бунт в Нью-Йорке в 1788 году (восстание против докторов). Хирургов там не очень любили, а к тому времени и гробокопателей ("воскрешающих") развелось немало из-за несовершенства законов (этому поспособствовали журналисты, которые зимой 1788 года печатали статейки на основе слухов, как хирурги издеваются над трупами). Копали, в основном, на негритянском кладбище, и негры же подали петицию, в которой просили разобраться с этим делом. На петицию плюнули - были и другие проблемы, кроме бедняков и чернокожих, но в конце февраля какая-то газетка напечатала, что похитили тело белой женщины.

Непонятно, что послужило толчком (говорили, что какие-то дети играли рядом с госпиталем, и один из практикантов помахал им отрезанной рукой из окна... много чего говорили, но точно никто не знает), но в Нью-Йоркский госпиталь ворвалась толпа и разгромила его. Несчастные доктора сигали из окон, прятались в печных трубах, тем более, что они как раз препарировали кого-то в лаборатории. Немногие остались защищать учебные образцы, но их избили, а коллекцию сожгли, и туда же чуть не кинули несчастных докторов, которых поймали. К счастью для них же, их арестовал подоспевший шериф и посадил в тюрьму.
На следующее утро город сошел с ума, и начались поиски докторов, студентов, трупов. Толпа ворвалась в Колумбийский университет (но там все успели попрятать за ночь), они искали трупы везде - даже в студенческих кроватях. Были разгромлены несколько докторских домов, и дело кончилось тем, что толпа в пять тысяч человек осадила тюрьму, требуя выдать им арестованных вчера. Они забрасывали в окна камни и грязь, студенты и доктора выкидывали их обратно.
Мирные призывы не помогли, ополченцы по приказу губернатора пытались успокоить людей со строим наказом не применять оружие, но когда в барона фон Штойбена прилетел кирпич, а секретарю по иностранным делам чуть не размозжили голову, то уже был открыт огонь. И только после двадцати убитых толпа отступила.
К счастью, газеты перестали публиковать слухи, горожане ежедневно ходили проверять, не разорены могилы, врачи напечатали большое обращение, что никогда не пытались раскапывать трупы в городе (а негритянское кладбище было за его пределами), и дело кончилось тем, что в Нью-Йорке основали "Мертвецкую Стражу", которая патрулировала кладбища по ночам. На этом бессмысленное восстание закончилось.
Только после этого, в 1789, приняли закон о том, чтобы некоторых казненных за отравление, убийство или грабеж отдавали на вскрытие врачам. Однако, этих трупов все равно не хватало, да они и были часто не в том состоянии после казни, и кладбища грабили дальше, вплоть до двадцатого века.

Поздняя картинка безобразия:

Вольный пересказ по материалам Смитсоновского института.