[Quiterie]

Все из-за любви, или Джордж Мартин пишет про свое отношение к фанфикам.
(Меня так проняло, что решила это вынести к себе, хотя Мартина я не особо люблю, как писателя)

Все эти дебаты о фанфикшене, здесь и в блоге Дианы Гэблдон, Чарли Стросса, в десяти, двадцати или в ста других местах в сети, я надеюсь, пролили хоть немного света [на эту проблему], и уж точно знаю, они были жаркими.

Почему так случилось? Я задумался. Почему каждая из сторон с такой яростью ввязалась в этот спор?

Многое было сказано о копирайте, торговой марке, о нарушении и честном использовании, о том, кто имеет право зарабатывать на всем этом… все это хорошо и полезно, все эти вещи достойны обсуждения и спора... но фанфикеры продолжают говорить, что они всё делают из-за чувства любви, а вовсе не из-за стремления к деньгам. Я поразмышлял обо всем об этом, и думаю, они правы.

Все из-за любви.

Это верно для обеих сторон.

Давайте забудем обо всех юридических и финансовых проблемах. Обобсуждались. Давайте просто поговорим об эмоциях.

Вот в чем дело. Я думаю, фанфикеры пишут об определенных персонажах, потому что они их любят. И я полагаю, авторы, которые возражают против этого, поступают так, потому что тоже любят этих персонажей. Это возвращает нас к метафоре «мои персонажи — это мои дети», эта мысль определяющая.

Итак, не все авторы думают подобным образом, конечно же. Кое-кто скажет: «Делайте с моими персонажами, что хотите, мне дела нет, пока вы не заритесь на мой доход. Если вы начнете умыкать из моей копилки, я вам накостыляю. В остальных случаях — развлекайтесь». И все замечательно, если вы разделяете эту точку зрения. Но я-то — нет. Я никогда не скажу ничего подобного. Меня-то заботит то, что вы делаете с моими персонажами.

Литература суть вымысел. Это все придумано. Мечты и образы, рожденные из слов на бумаге. Каждый автор, что не является безумцем, знает это. И каждый читатель тоже. Но...

Когда я был ребенком в 50-ые, я прочитал множество комиксов. Они иногда печатали в этих журналах [сборниках комиксов, обычно тематических, например про Супермена] так называемые «Воображаемые истории». Я был ребенком, но хорошо понимал, что это дурацкое название. Ну, в смысле, вообще все истории воображаемые, верно же? Сегодня мы назвали бы их рассказами из серии «А что если бы...» или историями из «альтернативной (параллельной) вселенной». Действие в этих комиксах происходило вне сюжетной линии Супермена. «Что, если бы Криптон никогда не взрывался…» или «Что, если бы Супермен и Лоис поженились…» — нечто в таком духе. Некоторые были довольно хорошими, богато насыщены событиями — даже больше, чем «оригинальные» истории про Супермена 50-х. Но несмотря на это, меня такие истории никогда не увлекали. Просто они не были настоящими.

Конечно, и Супермен не настоящий. И все истории про него выдуманы. Я понимал это даже в 8 лет. Но между автором и читателем заключен контракт. Я рассказываю вам историю, стараясь сделать ее как можно более реальной. А вы при чтении пытаетесь поверить, что все эти люди реальны и что описанные случаи происходили с ними взаправду. Без веры в это — с чего бы вам переживать за героев?

(Однажды на конференции в Милфорде, много лет назад, у меня была длительная горячая дискуссия с двумя писателями новой волны, которые отстаивали позицию, что поскольку литература основана на вымысле, она не должна пытаться выглядеть реальной, что успех литературе приносит работа со словами, а истории должны подчеркивать свою «плоскость», точно как абстракционизм подчеркнуто двумерен в противоположность живописи реализма, пытавшейся достоверно воспроизвести объем. Может быть, я именно поэтому всегда был равнодушен к абстракционизму. Я совершенно определенно не люблю нарочито «плоские» истории. Мне нужна иллюзия. Мне нужны истории и герои, которые казались бы настолько настоящими, насколько это возможно — хотя бы на время чтения. А хорошо бы, чтобы и после.)

Эти «воображаемые истории» были интересны как развитие и ответвления сюжета, но они никогда не затрагивали меня эмоционально. Читая их, я понимал, что происходящее ничего не изменит. Если Супермен или кто-то из его друзей погибал — да подумаешь! В следующем номере они опять будут как новенькие. В то же время, когда несколько лет спустя умерла Гвен Стейси [подруга и первая любовь Человека-паука], я был раздавлен не меньше Питера Паркера. Гвен Стейси была для меня настоящая.

(Кстати, именно по этой причине я смертельно ненавижу «переигрывания», которые стали обычным делом в современных комиксах и фильмах. Они рвут подразумеваемый контракт, заключаемый между читателем и писателем. Вы мне рассказывали, что Питер Паркер женился на Мэри Джейн; я много лет читал истории, в которых они были мужем и женой; вы нигде не писали, что это «воображаемые истории» — напротив, описывали их, как настоящую жизнь Паучка… А теперь разворачиваетесь на 180 градусов и заявляете, что они не просто не женаты, а никогда и не были женаты, что вообще ничего такого не было, вот так-то, жрите, нравится? Да, а комиксы продолжайте покупать, мы сейчас вам распишем, как оно все было на самом деле. Нет уж, извините. Как пели The Who, меня вам больше не облапошить. Чушь это все, и пошло оно к черту.)

Как читатель (книг, комиксов и прочего) и зритель (кино и телевидения) я хочу героев, за которых можно переживать, с которыми можно сродниться, в которых можно поверить. Если я не нахожу таких в произведении, я очень быстро теряю к нему интерес. Если же нахожу… тогда, несмотря на понимание того, что эти персонажи просто выдуманы, я начинаю глубоко переживать.

Скажем, я никогда не смотрел третьих Чужих. Я обожаю Чужого и Чужих, но когда из первых рецензий на третий фильм стало известно, что кино начинается с убийства Ньют и этого, которого Майкл Бьен (Michael Biehn) играл, я был просто в шоке. Я не ходил на фильм, потому что не хотел, чтобы у меня в мозгу поселились неправильные картинки. Я полюбил Ньют из второй части, Рипли ее весь фильм спасала, и кино так здорово заканчивалось… А теперь какой-то мудила приперся и все изгадил, просто чтобы произвести впечатление посильнее! Следующие фильмы про чужих я тоже не смотрел, потому что они продолжали эту придуманную «реальность», которую я отказываюсь принимать. Не смотрел даже фильм с Роном Перлманом, несмотря на то, что он мой друг и страстно обожаемый мной актер.

Плохо то, что это не сработало. Фильмы-то я не смотрел, но осадок от рецензий уже остался. Я слишком хорошо знаю, что́ произошло в третьей части. Знаю, что Ньют умерла. И даже такая, казалось бы, ерунда лишила меня серьезной доли удовольствия от пересмотра второй части. Кино отличное, но каждый раз, как я дохожу до сцены в конце, когда Ньют залезает в капсулу и спрашивает Рипли, будет ли она видеть сны, я не испытываю ожидаемого эмоционального подъема, до слез. Вместо этого я вспоминаю: черт, Ньют же инфицирована, она умрет, — начинаю злиться и становлюсь угрюмым.

Я горюю по персонажу, который не существует и никогда не существовал, да. Но горечь утраты это нисколько не смягчает.

А если я так переживаю из-за персонажа, созданного другими авторами, то представьте, что́ я чувствую к созданным мной героям!

Вот почему я сравниваю их со своими детьми. Я неравнодушен к Ньют, Гвен Стейси, Фродо, капитану Ахаву, Великому Гэтсби и прочим. Но к Эбнеру Маршу, Тириону Ланнистеру, Джону Сноу, Хэвиланду Тафу, Дейенерис и другим моим созданиям я неравнодушен в тысячу раз сильнее. Они мои сыновья и дочери.

Думаю, таких, как я, огромное множество. И именно эти чувства повинны в эмоциональном накале, которым сопровождаются споры про фанатское творчество, причем с обеих сторон.

Авторы фанфиков влюбляются в героев и хотят, чтобы с теми происходило то, что им хочется, и так, как им хочется. Я знаю, что по нашему давнему сериалу «Красавица и Чудовище» была написана куча фанфиков, начинающихся с предположения, что Кэтрин и Винсент смогли наладить свои отношения и зажили счастливо, с полагающимися приключениями. Море фанфиков, целиком выбрасывающих наш третий сезон, ведь многие фаны сериала приняли смерть Кэтрин так же близко к сердцу, как я принял гибель Ньют. Они хотели отменить произошедшее. И я почти уверен, что существуют фанфики по Чужим, в которых Ньют не погибла ужасной смертью. Любовь к персонажам толкает людей на написание подобных вещей. Черт, да если бы меня кто-нибудь нанял писать сценарий к новому фильму франшизы, то я начал бы с того, как, помните, в конце второй части Ньют спрашивала, будет ли она видеть сны? Так вот, она их видела. И все выпущенные позже части — это как раз приснившиеся ей кошмары. А новый фильм начинается с того, как Ньют и Рипли просыпаются… Это было бы тем самым «переигрыванием», на которые я так ругался выше, ага. Ну, засуди́те меня за непоследовательность. К тому же, это был бы, наверное, самый дорогостоящий фанфик в истории. Эх, жаль, что шансов никаких!..

Ну а теперь давайте взглянем на проблему с точки зрения писателей. Как бы сильно фанаты ни любили наших героев, мы все равно любим их больше. И вот мы наблюдаем истории, в которых другие люди вытворяют всякое с нашими детьми. То, чего мы никогда себе и представить не могли, не позволяли делать, нечто нелепое, отвратительное. Убитые герои оживают. Живые герои умирают. Злодеи искупают свои грехи. Мужики становятся геями. Ромео и Джульетта вместо самоубийства женятся и заводят 17 детишек.

Конечно, можно пожать плечами и сказать: «Ничего этого на самом деле не было. Эти истории — не канон. Это просто «воображаемые истории». Они не настоящие». И многие писатели так и поступают. Но не я. Дело не только в юридических и финансовых аспектах — я просто не хочу читать фанфики, в которых Гэтсби сбегает с Дейзи, и еще менее хочу читать про то, как он сбегает с Томом Бьюкененом, или как они с Дейзи устраивают оргию на троих, или как Гэтсби насилует и убивает Дейзи. И я совершенно уверен, что и Фрэнсис Скотт Фицджеральд такого читать бы не захотел. Ну а теперь замените Гэтсби, Дэйзи и Тома на Джона Сноу, Джея Экройда, Хэвиланда Тафа, Дейенерис или еще кого-нибудь из моих героев, и вы получите некоторое представление о моей реакции.

Это как с Ньют. Не хочу, чтобы у меня в голове вертелись чужие картинки. Даже если картинки милые, а вы очень любите моих героев и обращаетесь с ними нежно и с любовью. Все равно вы развлекаетесь с моими людьми. Не буду приводить аналогий, они только злят окружающих, но на мой взгляд такие действия граничат с осквернением.

Возможно, это неразумно. Эти люди просто выдуманы. Слова на бумаге. Какая разница, что с ними произойдет? Бумага все стерпит.

Но не в моем случае. И, полагаю, не в случае Дианы Гэблдон.

Это никак не связано с деньгами, авторским правом и законами. Это чувство, которое рождается в животе. Это любовь. С обеих сторон.

Любовь - страшная сила, да. Смертельная, я бы сказала.