Оригинал взят в Белое на белом

Продолжая тему белого цвета. Портрет дамы в белом у алтаря любви, Льё Луи Перин-Сальбре, 1776 г.

В деталях

Пышные напудренные букли, все пряди подвиты, кроме...

..кроме одной - ровная, она ниспадает до самого пояса. На правом плече - небольшой бант от шарфа, который наброшен, как орденская лента.

Корсаж из плотной белой ткани, из декольте выглядывает кружево, край декольте отделан либо руло - отделка с набивкой, либо просто перехваченной через равные промежутки тонкой тканью. Шарф сделан из блестящей ткани - видимо, какой-то разновидности атласа.

Рукава - с буфами, из тонкого газа в атласную полоску, кружева и голубые ленты. Единственные украшения - жемчужные браслеты.

Мыс корсажа отделан так же, как и декольте. Розетка у левого бедра, которой перехвачен шарф, более крупная, чем та, которой он закреплён вверху.

Край шарфа отделан, похоже, тем же кружевом, что и декольте, и рукава.

Белый, белый, белый... Было бы, пожалуй, скучно, но фактуры тканей разные, и полоски идут в разных направлениях,и горизонтальном, и вертикальном. Кстати, признаюсь честно - безумно нравится эта ткань в полоску. Видимо, какая-то разновидность т.н. газа-шамбери (а атласные полоски не просто для красоты, но ещё и делают ткань более прочной).

@темы: история, XVIII век, Искусство

---

Тем временем, я продолжу мучить вас тем, что накреативила на эту ФБ. На этот раз это история по "Острову Сокровищ", то, что могло случится когда-то, давным-давно ))

Название: "Клад Десперадо"
Автор: Quiterie
Бета: vlad.
Размер: мини, 2707 слов
Персонажи: лейтенант Трелони, доктор Ливси, второстепенные персонажи
Канон: Роберт Льюис Стивенсон «Остров Сокровищ»
Категория: джен, прегет
Жанр: общий
Рейтинг: G
Предупреждение: по заявке о приключениях сквайра Трелони в молодости.
События происходят примерно за десять лет до событий романа «Остров Сокровищ».
Примечания:
1. Война за Австрийское наследство — война в Европе 1740-1748 гг., после смерти императора Священной Римской империи Карла VI: Пруссия, Франция, Испания,Швеция, Сицилия, Генуя — против Священной Римской империи, Великобритании, Ганновера, России.
2. Бриг — двухмачтовый быстроходный корабль.
3. «Десперадо» — в переводе с испанского «Отчаянный». Лейтенант Трелони ошибочно понимает это название как «Отчаявшийся».
4. Перт — трос под реей для крепления парусов.
5. Люверс — обметанное отверстие в парусе для крепления такелажа.
6. Форштевень — брус на передней оконечности судна.
7. Крюйт-камера — пороховой корабельный погреб.
8. Дик Турпин — известный английский разбойник, повешенный в 1737 году.

— Да, при Фонтенуа было жарковато, — доктор Дэвид Ливси задумчиво провел рукой по ножнам своей сабли, лежавшей перед ним на столе, накрепко привинченном к полу. — Мне жаль, Трелони, что вы тогда слегли с животом.
— А мне-то как жаль! — чернобровый и краснощекий, Трелони мог считаться образчиком несокрушимого здоровья. Когда он выпивал чуть больше вина или пива, он хвастал, что может схватиться с быком йоркширской породы и уложить его за рога на лопатки. Проверить, правда это или нет, никто из офицеров на корабле не решался, но, если судить беспристрастно, могучее телосложение Геркулеса вполне ему это позволяло.
— Глядишь, мы бы не улепетывали от этих французишек, — добавил он, вытягивая длинные ноги под стол. — Два года прошло, но, черт побери, они до сих пор смеются над нами из-за этого поражения! Помните, когда мы захватили «Розу Нормандии»? Их капитан осмелился сказать мне, что один француз стоит в бою трех англичан. Да я чуть не выкинул его за борт... Хорошо, что Уинфред остановил меня.
Доктор чуть-чуть улыбнулся, наклонив голову в скромном напудренном парике, но отвечать не стал, принявшись за осмотр своего саквояжа с медицинскими инструментами. Впрочем, его другу отклик и не требовался, ведь лейтенант королевской армии Трелони поговорить любил, особенно если разговор заходил о его собственной персоне.
Шел конец мая 1747 года, самый кровавый год войны за австрийское наследство. Совсем недавно Англия одержала блистательную победу над французами у испанского мыса Финистерре, и до сих пор многие из англичан были в блаженной эйфории от богатой добычи и славы своего флота. Но так или иначе, война на континенте еще шла, и сейчас переоборудованный бриг «Полумесяц» вез очередное пополнение на подмогу герцогу Кемберлендскому, удерживавшему французов на землях Голландии.
Лейтенант Трелони, сын богатого лендлорда, возвращался в армию после ранения; его друг детства доктор Ливси был отозван год назад из полка по болезни отца и также стремился влиться вновь в ряды английской армии. Оба они вместе с дюжиной таких же неудачников не успели к выходу основной эскадры из Плимута, и теперь капитан «Полумесяца» досадовал на то, что соблазнился богатым вознаграждением и подрядился отвезти опоздавших. В море было небезопасно — небольшой экипаж, всего 12 корабельных пушек, не такой уж большой запас пороха, — и постоянный риск встречи с французами или пиратами (хотя последние обычно и не появлялись в этом районе, но капитан считал, что береженого Бог бережет).
Пока в офицерской каюте шел этот неспешный разговор, на горизонте показалось судно — небольшой бриг. Он шел значительно быстрей «Полумесяца» и постепенно нагонял его. Флагов было не видно, и матрос, дежуривший на марсе, поднял тревогу, призывая всех к оружию.
Трелони подскочил так, что чуть было не стукнулся головой о переборку. Подхватив свою треуголку, он бросился на верхнюю палубу, и доктор, чуть помедлив, отправился за ним, не забыв обнажить саблю. Капитан — невысокий, вечно взволнованный человек, по тяжелому ранению списанный с королевского флота, — уже расхаживал взад и вперед, явно не решаясь на какие бы то ни было действия.
— Джентльмены, — начал он торопливо, — нас нагоняет неизвестный корабль. До ближайшей земли еще день пути. Флагов, как утверждает Фокс, нет. На всякий случай нам придется быть готовыми к бою; но ясно одно — здесь что-то не так. Надеюсь, среди нас нет трусов?
— В королевской армии трусов не держат! — Трелони выступил из мрачной и молчаливой стены офицеров и солдат. — Я бы предпочел атаковать их первыми! Честные люди без флагов по морям не ходят.
— Ходят, — негромко возразил доктор, но его слова почти потерялись в поднявшемся одобрительном гаме. — Я слышал, что те корабли, на борту которых царит болезнь, спускают флаги. Конечно, господа, это может быть и ловушкой.
— Тогда мы должны им помочь, — с той же детской непосредственностью заявил лейтенант. — В конце концов, как я уже говорил, мы не трусы! Но мало не быть трусами, надо оставаться и благородными людьми. Я за то, чтобы попробовать подплыть к их кораблю и посмотреть, что там. Кто-то же должен им управлять?
— Вот сами и лезьте, сэр, — проворчал один из солдат, хмурый, смуглый кардиффец, и еще трое поддержали его одобрительным ропотом. — Мы нужны у Маастрихта, а не на чужом корабле. Пусть идет своей дорогой.
— Я согласен с лейтенантом, — опять негромко, но веско заявил Ливси. — В конце концов, если там все плохо, то мы должны его затопить. У меня есть немного пихтовых веток и настоя из оленьей желчи, чтобы зараза, если она там есть, разумеется, была нам не страшна. Капитан, прикажите отрядить нам шлюпку. Мы с лейтенантом Трелони и парой матросов вполне справимся. Сейчас штиль, и не похоже, что погода переменится.
— Да! — горячо поддержал его Трелони. — Кроме того, там могут быть драгоценности и добыча. Только представьте, ведь они могут оказаться нашими!
После последней фразы количество желающих отправиться на корабль увеличилось — алчность взяла верх над осторожностью, и шумная толпа обступила капитана, чтобы убедить его отпустить их. Только смуглый кардиффец в стороне покачивал головой, не одобряя всю эту суматоху.
Долго капитана уговаривать не пришлось, и он, все еще терзаемый сомнениями (а ну как они привезут заразу? Или, не дай Бог, все же там окажутся пираты?) приказал подготовить шлюпку. Вместе с лейтенантом и доктором отправиться в путь изъявили желание еще трое — офицер Коути и два матроса, одноглазый Уэйн и говорливый (не хуже самого Трелони) Бен Харпер. Ливси захватил свой саквояж, офицеры вооружились до зубов, Уэйн спрятал под своим сиденьем большой мешок, и только Бен Харпер, словно кузнечик, отправился налегке, если не считать кортика.
Как только двухвесельная шлюпка подошла ближе, стало видно название брига. «Десперадо» — так гласило оно, и потемневшие от морских волн буквы невольно вызывали беспокойство.
— Хотел бы я посмотреть на того, кто так назвал корабль, — пробормотал себе под нос Трелони. Ливси бросил на него быстрый взгляд.
— А я бы хотел посмотреть на того, кто плавает под такими парусами... — отозвался Бен, с трудом переводя дух. Потная прядь прилипла к его лбу, пока он греб, и половина сил уходила на то, чтобы сдуть ее прочь. Паруса действительно впечатляли: грязные, оборванные — кое-где к пертам крепились уже только люверсы, а тяжелая ткань беззащитно расползлась и трепыхалась под ветром.
— Видимо, уже никто, — слова доктора упали, как камень. — Это был испанский корабль, если судить по фигуре на форштевне. Но что он делает в этих водах?
Они пришвартовались с подветренной стороны, и Бен вызвался остаться у шлюпки. Несмотря на его первый порыв отправиться за сокровищем, сейчас он уже был не столь уверен, что это правильный поступок. Заброшенный корабль, на котором не было слышно ничего, кроме скрипов и шорохов, вызывал у него почти суеверный ужас, и про себя матрос шептал молитвы, одну за другой.
У штурвала никого не было, из камбуза пахло пылью и солониной, и эту пустоту пронизывал какой-то смутно знакомый, неприятный, сладковатый запах, от которого тошнило. Ради интереса Ливси заглянул в бочку с пресной водой: она была почти пуста, и белые червячки — бич любого долгого корабельного путешествия — извивались на дне, потревоженные светом.
— Я думаю, Трелони, нам надо спуститься в капитанскую каюту, — заметил он, бесстрастно рассматривая забродившую воду. — Там должен быть судовой журнал. Думаю, он прольет свет на то, что случилось с этим кораблем.
— И правда, Ливси. Я с вами, — веселость лейтенанта как рукой сняло. Он уже был искренне поглощен таинственной загадкой, поминутно оглядываясь, как молодая ищейка.
— Мы не пойдем, — махнул рукой Коути. — Я бы спустился в крюйт-камеру, нам бы не помешало запастись порохом — он-то лишним точно не будет. А судовые журналы... Нет, джентльмены, мне не нравится этот корабль. Не думаю, что мы найдем здесь что-то хорошее. Затопить его от греха подальше, и все.
— Воля ваша, — пожал плечами доктор Ливси, — но я не люблю блуждать в потемках, если есть возможность зажечь свет. Пойдемте, Трелони.
Они спустились вниз, и запах стал гуще. Лейтенант побледнел, мужественно борясь с позывами к тошноте — теперь стало ясно, что пахло мертвечиной. Доктор нахмурился и толкнул резные двери в каюту капитана. Тусклый дневной свет падал из пыльного окна на роскошную обстановку: массивный стол из красного дерева, чернильный прибор в виде готического собора, изящные стулья, две картины на стенах, плотные бархатные шторы. В углу стоял глобус, на полу валялся секстант, но ни единого признака человека.
Зажимая нос платком, вынутым из-за обшлага камзола, Трелони обошел стол и молча кивнул своему другу на судовой журнал. Тот был раскрыт посередине, и прямо через всю страницу тянулась светло-коричневая полоса, след чьей-то крови.
— Вы умеете читать по-испански, Ливси? — негромко спросил лейтенант, словно боялся кого-то потревожить. — Я не слишком разбираюсь в их каракулях.
— Если откровенно, то не очень. Но выхода у нас все равно нет.
Доктор поставил саквояж на край стола и сел на место капитана. Осторожно он перелистнул журнал в самое начало и беглым взглядом просмотрел те страницы, которые повествовали о самых обычных вещах: погоде, обеде, происшествиях на корабле. Судно вышло из порта Сан-Карлос во Флориде несколько месяцев тому назад. Судя по всему, в Новом Свете тоже было неспокойно, из отрывочных записей было ясно, что капитан очень торопился сняться с якоря. Экипаж был не слишком многочисленным — всего двадцать человек, пассажиров — трое, две женщины и старик.
Где-то до начала апреля путешествие проходило хорошо, пока капитан не сбился с курса. Непростительная ошибка привела к тому, что их вывело к лошадиным широтам — туда, где нет ни ветра, ни течения, и около месяца корабль дрейфовал посреди Атлантики. Еда и вода стремительно кончались, и на корабле поднялся бунт.
«Обезумевшие матросы, — писал неизвестный капитан в самом конце окровавленного журнала, — выкинули боцмана за борт и застрелили офицера Алонсо де Вилья, когда тот попытался их остановить. Я слышал, как его тело скинули в трюм. Они требуют выкинуть женщин за борт, мол, именно они принесли несчастье. Уверен, что во всем виноват Педро — его дикая, почти звериная склонность к суеверной мистике могла повести за собой остальных матросов. Мы с раненым первым помощником пока заперлись в моей каюте, но как только я допишу эту запись, я намереваюсь выйти, чтобы преподать этим зверям урок. Терять нам больше нечего — последний бочонок с водой идальго Нуньес оставил синьорите Исабель и ее сестре. Я слышу отсюда, как Педро и старый синьор Альпасо сражаются в коридоре. Я не надеюсь, что нас кто-то найдет, но если вдруг — передайте весточку в Мадрид, что офицеры «Десперадо» держались до последнего. Да сохранит вас Пресвятая Дева Мария!»
Последнюю запись доктор Ливси прочел вслух. На этом судовой журнал заканчивался, и дальше шли только чистые листы.
— Две недели назад. Последняя запись была две недели назад, Трелони.
— Должно быть, их всех скинули в трюм, оттого-то так и воняет. Коути ждет неожиданность. Ходить среди двухнедельных трупов — то еще удовольствие.
— Да.
— Вы вычитали что-то еще, Ливси? Ваши односложные ответы мне положительно не нравятся.
— О нет. Мне просто жаль, что мы опоздали. Это, конечно, всего лишь испанцы. Но никто не заслуживает такой страшной судьбы.
— Пожалуй. Если честно, то мне хотелось бы убраться отсюда. Полный корабль мертвецов! Да расскажи я об этом, мне никто не поверит! Черт возьми!
За дверью послышался шорох, и Трелони резво обернулся. В дверях стоял Коути, а молчаливый Уэйн выглядывал из-за его спины. На лице у офицера было написано неприкрытое отвращение.
— Я чувствую себя осквернителем могил, господа, — после некоторого молчания сообщил он с мрачностью, достойной вестника судьбы. — Вы бы видели, что там творится внизу! Вонь отвратительнейшая, и весь коридор у кают-компании залит кровью. Извините, но я взял на себя смелость проделать дыру в обшивке. Это не корабль, а могильник! Давайте убираться отсюда. Надо успеть вернуться к «Полумесяцу», пока этот дьявольский «Десперадо» не пошел ко дну и не затянул нас в воронку.
— Тогда я возьму с собой журнал. — доктор Ливси поднялся со стула и решительно захлопнул судовую книгу. — Если останусь жив, может быть, получится передать послание мертвеца.
— Какое послание? — полюбопытствовал Коути, но тут же помотал головой: мол, отвечать не обязательно, потом. — Идем же!
Они поднялись на верхнюю палубу, к Бену. Матрос весь измучился, и в первый момент, когда Трелони появился из люка, вздрогнул.
— А, это вы, сэр, — с облегчением в голосе сказал он. — Нашли что-нибудь?
— Всего лишь старый судовой журнал, не более того. Все эти сказки о сокровищах — для слабонервных женщин.
— Ясно, сэр, — хотя вид матроса говорил о том, что ему ничего не ясно. — Я спускаюсь?
— Да, и поторопись. Мы затопили этот чертов корабль.
— Есть, сэр!
— Для женщин, — фыркнул Коути, выбираясь следом за доктором Ливси. — Знаете, Трелони, вы так к ним пренебрежительно относитесь! У меня есть кузина, которая стреляет так метко, как Дик Турпин, а скачет на лошади, ровно амазонка... Ливси! Отчего вы стали стеной?
Тот не ответил, остановившись так внезапно, будто прирос к месту.
— Женщины, Трелони, — негромко произнес он. — Две недели. И бочонок воды. Нам надо вернуться в кают-компанию!
С этими словами Ливси оттолкнул Коути прочь и ринулся вниз, дробно стуча каблуками по лестнице.
— Да на этом корабле все сходят с ума! — воскликнул офицер. — Трелони, вы понимаете, о чем говорит этот безумец?
— Н-нет, — с запинкой отозвался тот. — Но я пойду за ним.
— Все тут трупной вони надышались, — неодобрительно заметил Коути. — Я в шлюпку. Уэйн вас подождет. Только ради Бога, лейтенант!..
— Я только приведу его, — бросил тот на ходу.
Внизу слышались удары — кажется, Ливси ломал дверь. Отчаянный треск — и глазам подоспевшего Трелони открылась огромная дыра вместо дверей и выломанные доски. Изнутри дверь была подперта стулом, и теперь он валялся на дороге, жалобно подняв ножки вверх. Кают-компания была разделена переборками на несколько частей, и доктор спешно заглядывал в каждую из них. Наконец он издал торжествующий возглас, и лейтенант изо всех сил поспешил на помощь другу.
— Что там? — позвал он нетерпеливо. Парик от спешки сбился на бок, и Трелони приходилось придерживать треуголку, чтобы не потерять ее. От запаха, пропитывающего корабль, мутило, и лейтенант искренне недоумевал, что такого мог вспомнить Ливси, чтобы вернуться.
На вопрос он так и не ответил, и когда Трелони заглянул в эту импровизированную каюту, первым делом ему бросились в глаза белоснежная кровать и белое, как камень, исхудавшее лицо красивой испанки. Доктор стоял рядом с ней на коленях, держа в своей огромной ладони нежное запястье, и его лицо буквально сияло.
— Она жива, Трелони! Ее сердце бьется. Слабо, но бьется, — он обратил к нему взгляд. — У вас с собой была фляга с ромом, дайте ее сюда.
Лейтенант попятился от неожиданности, но быстро овладел собой. Фляга действительно лежала у него в сапоге, и он вытащил ее и передал доктору. Тот осторожно приложил флягу ко рту женщины, и веки ее дрогнули. Она попыталась что-то сказать, но не смогла, лишь слабая мечтательная улыбка появилась на губах.
Трелони оглянулся, досадуя на свою несообразительность, и заметил в кресле в углу вторую женщину. Постарше и покоренастей, чем воздушная испанка, она обнимала злосчастный бочонок, прижавшись к нему губами, словно хотела высосать из него влагу. Лейтенант кинулся к ней, но от волнения так и не понял, жива та или мертва. Ясный, высокий лоб, изысканная когда-то прическа — женщина, видимо, тоже была не из простых. Судя по всему, старшая сестра первой, она оказалась покрепче, держалась на ногах до последнего и находила в себе силы ухаживать за сестрой.
После того, как лицо младшей сестры порозовело, доктор занялся старшей — к счастью, жизнь еще теплилась в ней, и она даже смогла выдавить из себя благодарность ангелам, за которых приняла англичан. Трелони осторожно обхватил ее за плечи, чтобы та не упала от слабости с кресла, а затем поднял на руки. Все казалось каким-то нереальным — корабль-призрак, умирающая, невесомая женщина на его руках. Он встретился глазами с Ливси; тот как раз завинчивал флягу, чтобы спрятать в своем саквояже. Ласково доктор приподнял испанку в белых одеждах с кровати, стараясь не причинить ей боли, и вместе с лейтенантом они отправились наверх, где их ждал верный одноглазый Уэйн.
Коути, увидев этот необычный груз, лишился дара речи и изумленно хлопал глазами. Только когда они отплыли подальше от тонущего «Десперадо», он наконец-то воскликнул:
— Ехали за золотом, а привезли женщин. Чудны дела твои морские, Господи! Как вы догадались, что они остались там, доктор?
— Это все вы с Трелони, сэр, — ответил Ливси, улыбаясь. — Если бы не ваш разговор про женщин, я бы даже не подумал о том, что две недели с бочонком воды можно и продержаться.
— Ну уж, скажете тоже, Ливси, — добродушно проворчал Трелони и исподлобья взглянул на спасенную испанку. — Тогда стоит благодарить капитана этого корабля, что он нашел время в свои последние мгновения жизни написать об этом. И вас, что вы знаете испанский. Одного не пойму: отчего на корабле были спущены флаги?
— О, на это я могу ответить, — живо отозвался Коути. — То, что мы видели в трюме, явственно говорит о том, что последний выживший в этой резне какое-то время был еще жив. Наверное, он и спустил флаги, опасаясь, что женщины попадут в руки пиратов, а потом сам ушел умирать. Вы же знаете этих повернутых испанцев! Мертвый лев лучше дохлой собаки, и все такое. Хотя, конечно, никто уже не скажет, как все было на самом деле.
— Тогда мы лучше поблагодарим рок, — подытожил Ливси. — Все хорошо, что хорошо кончается.
Бен неразборчиво хрюкнул, но возражать никто не стал. С каждым гребком они все дальше оставляли за собой «Десперадо», и лейтенант Трелони почему-то чувствовал себя необыкновенно счастливым.

@темы: монолит снов

---

У нас замечательный замкэпа!
Отличные сокомандники!
Сама история как история и как канон прекрасна!
Мне хочется растечься лужицей и мимимикать. Да, я знаю, что это только начало, но я не ждала такого чуда, которое произошло. Пусть так будет и дальше )



Я чувствую себя вот таким монстриком, а те люди, с которыми я рядом -- дают свет, дают книги, дают знания, дают вдохновение.
Вы прослушали монолог человека в эйфории )

@темы: ЗФБ, а жизнь продолжается!, наркотики против насилия, влюбленные весенние коты

---

Еще один прекрасный вечер с друзьями, и разговор в ночи, когда безумный фонарь освещает низ деревьев, а их верхушки теряются в темноте, и облака торопятся, наползают друг на друга в какой-то бессмысленной гонке.
Город прекрасен, друзья прекрасны и акварель тоже ))
Хороший был вечер.
И немного дарк эмбиента.

@темы: а жизнь продолжается!, тень Бога на земле

---

Название: Нежданная встреча
Автор: Quiterie
Бета: vlad.
Размер: мини, 3296 слов
Персонажи: Том Сойер, Гекльберри Финн, второстепенные персонажи
Канон: Марк Твен, серия повестей о приключениях Тома Сойера
Категория: джен
Жанр: ангст, экшен
Рейтинг: G
Предупреждение: Когда-то Марк Твен оставил в своих записках следующую идею повести: Том Сойер и Гек Финн встречаются через шестьдесят лет; жизнь не удалась. Автор взял на себя смелость домыслить, что будет с этими героями примерно через сорок лет (около 1890 года) после событий, описанных мистером Твеном. Кое-какие детали взяты в память об авторе — например, кот по имени Сатана действительно жил в доме писателя.
Также автор надеется, что развязка рассказа окажется для вас внезапной.
Примечания:
1. Война на Рэд-Ривер — война 1875 года с индейцами племен команчей, кайова и шайеннов в Западном Техасе. Последний вооруженный конфликт в Техасско-Индейских войнах.
2. Старина Эйб — Авраам Линкольн.
3. Война шестьдесят первого года — начало гражданской войны между Севером и Югом.
4. Агентство Пинкертона — частное детективное агенство, организованное шотландцем Аланом Пинкертоном в середине XIX века.

Красный кардинал прострекотал в листве ивы, склонившейся над верандой богатого дома, и седой, как лунь, судья тут же наклонил голову, прислушиваясь к его песне. Старое кресло под ним скрипнуло, и девочка, чинно сидевшая за письменным столом с огромным томом, вопросительно взглянула на старика, но ничего не сказала: его лицо выражало такую сосредоточенность, что казалось немыслимым прервать его размышления.
— Сюзи, — раздалось через некоторое время, когда гладкая головка ребенка вновь склонилась над книгой, — забери Сатану и скажи бабушке Полин, что можно накрывать на стол.
Сатаной звали черного котенка, который пытался поймать край кисти от бархатной шторы. Маленькая Сюзанна послушно встала. Она напоминала девочку из иллюстрированного журнала мистера Артура Таунсенда — такая же аккуратная, тихая, покорная, с чистеньким личиком и двумя косами, уложенными в прическу по последней моде; полная противоположность своему деду-судье. Если ее можно было сравнить с полевым цветком у края дороги, то судья больше напоминал булыжник — морщинистый, как печеное яблоко, с буйной шевелюрой белых, как облако, волос.
Как Сатана ни сопротивлялся, как ни пытался спрятаться под тяжелыми шторами, цепкая детская рука вытащила его из убежища, и вскоре он уже провожал испуганным взглядом удаляющуюся кисть от шторы, крепко прижатый к детскому плечу.
Судья пошевелил кустистыми бровями и, как только дверь за внучкой закрылась, тяжело поднялся с кресла. На вид ему было лет шестьдесят, но он выглядел еще крепким, как старый дуб. Совершенно бесшумно он отворил дверь, ведущую на веранду, и на какое-то время замер, вдыхая свежий воздух.
— Не открывай окно, Томас, — вполголоса передразнил он кого-то. — Тебя продует, Томас. Не кури в доме. Не ругайся при детях. Тьфу! — к этому он тихо присовокупил залихватское ругательство, не забыв на всякий случай оглянуться — плотно ли закрыта дверь.
С высокой веранды дома, стоявшего на холме, открывался прекрасный вид на городок, спускавшийся к реке Миссисипи. На самом берегу, точно группка недовольных родственников, виднелись остроконечные крыши старых домов, построенных в начале века, а пришвартованный у пристани белый пароход ярко блестел на солнце. Старик сощурился, стараясь разглядеть надпись, и оттого не сразу понял, что кто-то надрывно закашлял под домом.
Он вскинул брови и тут же нахмурился.
— Томас! — раздался женский оклик из глубины дома. — Ты в порядке?
— Да! — ответил он. — Просто... приступ кашля.
— Не открывай окно, Томас!
Старик страдальчески скривил лицо, но все же отозвался:
— Конечно, дорогая! Не беспокойся.
Он задержался у письменного стола. Стараясь не скрежетать ключом, отпер верхний ящик и достал оттуда блестящий, начищенный пистолет. К рукояти была привинчена небольшая пластинка с надписью: «От боевых товарищей. В память о славных деньках на Рэд-Ривер». Пистолет был заряжен, и, заправив его за ремень, судья вернулся назад, на свой наблюдательный пункт.
Под верандой точно кто-то был. Шорохи и вздохи говорили о том, что ему нехорошо; этот кто-то явно пытался найти уютное местечко под домом, чтобы не отлежать бок. С сомнением оглянувшись назад, на дверь комнаты, старик подошел к самым перилам и с натугой перевалился через них. Он помедлил на узком карнизе, а затем спрыгнул. Здесь было невысоко: холм, на котором стоял дом, уходил вниз плавно, — но даже такое усилие заставило старика какое-то время переводить дух.
Стараясь не шаркать, судья подобрался к чернеющей норе, которую вырыли под верандой в прошлом году лисы, и негромко приказал, одновременно наводя пистолет в темноту:
— А ну-ка, выходи! Я знаю, что ты здесь.
Вновь послышался шорох, и из норы показалось чумазое старческое лицо. Оно подслеповато сощурилось от света и невольно шмыгнуло носом.
— Ну? — нетерпеливо поторопил судья, и, прошуршав одеждой по мелким камням, незнакомец вылез. Он молчал, смущенно разглядывая носки своих порванных сапог.
— Ты кто такой? — судья спрятал пистолет и отступил на шаг, глядя на эту жалкую развалину сверху вниз. Оборванная одежда, обветренное лицо, мелкие шрамы и болячки явственно говорили о том, что в последнее время бродяге приходилось нелегко.
— Не сердитесь, мистер, — несмотря на отталкивающую внешность, незнакомец выговаривал слова верно, как городской человек, получивший какое-никакое образование. — Если гоните, то я уйду.
— Проблемы с законом?
— Не совсем. Так вышло, что я остался без денег в чужих краях. Вот, пробираюсь домой.
Судья хмыкнул и отошел назад.
— Говори тише, — приказал он. — Голодный?
— Коня бы сожрал, — признался гость.
Большим пальцем судья потер подбородок.
— Наверх залезешь? — он ткнул пальцем в сторону веранды.
— Думаю, да... Но что вы хотите, мистер?
— Не спрашивай. Лезь. Только тихо!
Незнакомец удивленно пожал плечами, но ловко для своего возраста подтянулся и встал на карниз. Судья последовал за ним, с сожалением отметив, что сам-то он, кажется, совсем постарел. Когда они оказались наверху, он вновь призвал к молчанию и сделал жест следовать за ним.
В комнате незнакомец совсем поблек и, кажется, растерялся. Судья задумчиво открыл пару шкафов, взвесил в руке рубашку и халат, а затем вручил их незнакомцу.
— Переодень... — шепнул он, но тут в коридоре послышались энергичные шаги. Легкая паника отразилась на лице судьи, и он подтолкнул незваного гостя к шкафу.
— Лезь быстро внутрь, — велел он, буквально заталкивая незнакомца в шкаф с одеждой. Тот не выказывал ни малейшего сопротивления, даже больше: паника передалась и ему. В растерянности он уронил рубашку, и судье пришлось за ней наклониться и сунуть внутрь, прежде чем плотно прикрыть дверцу.
— Я так и знала, что ты откроешь окно, Томас, — с упреком произнесла низенькая миловидная старушка, затянутая в пышное платье. — Почему ты не заботишься о своем здоровье?
— Я... да черт... То есть, так получилось.
Она укоризненно покачала головой и подошла ближе, шурша черными шелковыми юбками.
— Сколько раз я просила тебя не чертыхаться, Томас! Ведь ты же судья, — ее рука ласково коснулась щетинистого подбородка. — А зачем тебе пистолет?
— Кхм... Понимаешь, Полин... Я решил немного пострелять.
— Пострелять? — она так широко распахнула глаза, что мелкие морщинки в их уголках полностью разгладились.
— Да-да, пострелять, — с облегчением подхватил судья. — Я подумал, что он немного... э-э-э... залежался.
Жена с подозрением взглянула на него.
— Я всегда знала, что ты любишь приврать, Томас Сойер! — в шкафу что-то с грохотом упало, и Полин, замерев, уставилась на него. — Что это там гремит?
— Это... это кошка.
— Так надо выгнать ее оттуда, — всплеснула руками старушка и кинулась извлекать несчастное животное.
— Не надо, — так же проворно судья преградил ей путь. — А обед скоро?
— Ах, ты совсем меня сбил, Томас, — она доверчиво и ясно взглянула на него. — Я ведь хотела сказать, что стол уже накрыт. Клара поднималась к тебе, чтобы позвать, но ты не ответил.
— Гм. Ну да. Я немного ушел в себя.
— Ты стал слишком рассеян, — осуждающе произнесла она и тут же добавила: — А кошку все-таки надо выгнать.
Он не успел ее остановить; Полин быстро распахнула дверцу и ахнула. Судья буквально съежился, ожидая взрыва эмоций и криков ужаса, и зажмурил глаза.
— А п-почему в шкафу джентльмен? — полуобморочным голосом спросила Полин, цепляясь за резную ручку.
— Джентльмен? — вырвалось у судьи, и он осмелился приоткрыть глаза.
— О, мы хотели устроить сюрприз, — непринужденно донеслось из шкафа. — Я — старый друг детства Томаса. Джозеф Харпер. Джозеф Мозес Харпер.
— Джо Харпер? — в голосе у судьи проскользнуло явное недоверие. Имя из прошлого. Почитай, сорок пять лет прошло с того времени, как он в последний раз видел Джо Харпера, и этот человек ничем не напоминал юнца, который работал лоцманом на Миссисипи. Бродяга уже успел завернуться в халат с головой и сбросить свои драные ботинки. Лицо он, похоже, вытер рубашкой судьи.
— Томас, — с упреком обратилась к мужу Полин. — Как же ты мог не представить нас? Неужели ты стыдишься меня? Или вы собрались тишком улизнуть? Полин Сойер, — почти кокетливо добавила она в шкаф. — и я надеюсь, что вы отобедаете с нами.
— Всенепременнейше, — заверил ее бродяга, выглядывая из одежды, как дама из капора. — Не сердитесь на Тома, миссис Сойер. Он был очень взволнован. Я ведь еле добрался до вашего дома. На наш поезд напали бандиты, убили машиниста — и все это посреди пустыни! Ужасно. Нам пришлось питаться ящерицами и собирать воду из кактусов, пока не вышли на индейскую резервацию. Нет, нет, не ахайте! Это были замечательные дни! Вот только я там захворал, и пришлось провести полгода в Аризоне. Ко мне словно вернулась молодость! Деньги свои я потратил, и добираться домой пришлось пешком.
— Поразительная разговорчивость, — процедил судья сквозь зубы.
— Ах, Томас! В тебе нет ни капли сочувствия, — Полин, казалось, была очарована рассказом, и даже упрек мужу прозвучал не так сурово. — Я пришлю Клару с приборами для умывания, а потом непременно спускайтесь обедать! Ведь мой муж, — и она лукаво взглянула на седую голову судьи, — молчит о своем детстве, как пленный индеец. А сейчас, с вашего позволения, мистер Харпер, я вас покину. Мне надо распорядиться накрыть на вас стол. Жду вас!
Она ласково дотронулась до ладони мужа, а затем выпорхнула за дверь. Судья устало вытер пот со лба и недоверчиво взглянул на гостя.
— Джо Харпер, говоришь? — с некоторой угрозой поинтересовался он. — Видишь ли, я не верю в совпадения. Расскажи-ка мне, — судья прищурился, старательно выискивая в памяти что-нибудь посложней, — про тайное общество, которое я придумал в нашем детстве.
— Это какое? — поинтересовался Джо, ступая из шкафа на пол, и не успел судья воспрянуть духом, как он добавил: — Ты же придумывал их по сто раз в год. Я помню то, за которое меня как следует выдрали. Мы собирались спасти красавиц и сокровища, а напали на воскресную школу, и из всех сокровищ получили только замызганные Библии. Зато потом учительницы прошлись по всем родителям... Я неделю сидеть не мог. Только Геку повезло, конечно. Его-то папаша был пьян и послал учительниц ко всем дьяволам.
— Да... Геку повезло... — пробормотал судья. — Странно, Джо. Не ожидал, что это окажешься именно ты.
Он хотел сказать еще что-то, но вошедшая с тазиком воды Клара помешала ему. Молча судья отвернулся к окну, чувствуя, как сжимается горло. Пока Джо умывался и приводил себя в порядок, он спрятал пистолет в ящик, дважды провернув ключ в замочной скважине. Может быть, он спит? Может быть, это все просто дурной сон... Ведь таких совпадений не бывает.
Умытый и причесанный, в парадном костюме судьи, который был ему великоват, Джо выглядел вполне респектабельно, и в его стариковском лице чудились какие-то смутно знакомые черты. Но все равно он не был похож на того мальца, с которым судья провел бок о бок детство.
Обед прошел хорошо: Полин играла свою любимую роль любезной хозяйки, а трое внуков — Сид, Кэти и Сюзи, раскрыв рот, слушали гостя. С легкостью он завладел вниманием небольшой аудитории, и рассказы его лились один за другим. Судья почти не открывал рта, но внутри него разгоралось какое-то теплое, давно забытое чувство.
После сытного обеда все разошлись, а старые друзья отправились в сигарную комнату, чтобы уже без помех вспомнить былое. Приглашающим жестом судья предложил Джо сесть и, убедившись, что Полин ушла наверх, чтобы вздремнуть, достал заветную коробочку с кубинскими сигарами.
— Мне нельзя курить, — заметил он. — Но порой я не могу удержаться. Будешь бренди?
Сытый и расслабленный Джо кивнул. Он пристально следил за тем, как хозяин разливает напиток из бутылки, стучит стопками, ставит поднос на столик между ними. От предложенной сигары он не отказался и, откусив кончик, с наслаждением понюхал ее.
— Кто б мог подумать, что вчера я ночевал в канаве, а сегодня — сижу рядом с тобой, Том, и пью восхитительный бренди... Три доллара бутылка, не так ли? Судьба удивительно своенравна.
— Надеюсь, ты расскажешь о ней, Джо. Как вышло, что ты оказался под моим домом?
— Долгая история, — небрежно отозвался тот, прикуривая. — Я прослужил два года лоцманом, сколотил небольшой капиталец. Женился, счастливо прожил несколько лет... Потом Мэри отошла в мир иной. Смешно, я до сих пор помню запах ее волос... После этого я поехал на побережье, решил начать новую жизнь в новом месте — вот только не успел окопаться у северян, как на тебе! Шестьдесят первый год, война. Мне оно надо? Конечно, нет! При первой же возможности я отправился в Неваду. Что могу тебе рассказать об этом месте? — здесь его речь изменилась, и судья, будто воочию, увидел затерянный поселок золотоискателей в далекой Неваде. — Много песка, много золота. Люди работают на износ, каждый мечтает о богатстве — да везет не всем. Мне повезло; правда, я чуть не связался со змеепоклонниками, еле убежал от них, оставив часть своего золота. Ну да Бог с ними, они каждый день помирают со своими гадами. Потом меня мотало по Неваде, как репейник на кобыльем хвосте. Я издавал газету и основывал общество садоводов, хотя ни в том, ни в том ничегошеньки не соображаю. Я перегонял мустангов и сражался с индейцами, еще раз женился и незаметно развелся. Дети мои уже выросли, да и на кой им старикашка, который не сидит на одном месте? Сейчас я решил двинуть к брату, в Ганнибал, да вот попал в заварушку.
— Разве у тебя были братья, Джо?
— Сын моей тетки, — чересчур поспешно возразил тот и тут же спросил сам: — А ты, Том? Я смотрю, большой дом, не так далеко от родных мест. Семья, внуки... Говорили, что ты пропал в двадцать лет; я помню, что ты тоже хотел быть лоцманом на Миссисипи.
— Не вышло, — ответил тот коротко, не торопясь пить бренди. — Мне попались хорошие люди, которые наставили на верный путь. Я долго странствовал по свету, пока не оказался в помощниках у одного богатого человека. С его помощью я... стал человеком. Выучился, женился на Полин. Потом воевал. На стороне генерала Ли, разумеется. После этого вернулся в родные места. Немного пожил на севере. Потом вновь войны, на этот раз под началом Шермана. Выросли дети, сейчас уехали в Европу. Вот, воспитываем внуков...
— Ишь ты, — Джо жадно слушал его речь, держа в пальцах тлеющую сигару. — Подумать только, как все повернулось. А помнишь, каким ты был шалопаем? Теперь вот якшаешься с Шерманом, с богачами... Может, и старину Эйби знавал? А что остальные наши друзья?
— Бен Роджерс женился на дочери голландца. Потом уехал куда-то... В Нью-Йорк, что ли. Билли Фишер помер от скарлатины еще перед войной, Джонни Миллер стал проповедником. Джефф Тэтчер — адвокат, вроде жив. Про остальных не знаю.
— Ишь ты, — повторил он. — А Бекки Тэтчер? Она же нравилась тебе. А Гекки? Что с ним?
Судья замешкался с ответом, но как только он собрался с духом, дверь открылась, и в комнате появилась Клара.
— Мистер Сойер, к вам гости, — сообщила она, чинно держа руки под передником. За ее спиной маячили две тени, в одной из которых легко было узнать местного шерифа. Он держался особняком, хотя видно было, что богатая обстановка дома судьи действовала ему на нервы.
— Уж извините, что мы так внаглую, судья, — тягучий выговор шерифа выдавал в нем уроженца глубинки, — но тут такое дело... Один джентльмен хочет задать вам пару вопросов.
Судья испытующе взглянул на него, а затем перевел взгляд на его спутника. Полненький, с румяными щечками, он напоминал удачливого маклера или агента по продаже патентованных средств.
— Прежде всего, добрый вечер, шериф. Присядете? — и он обвел рукой с сигарой комнату. — Могу предложить вам выпить.
Джо заерзал, и шериф Маклеллан посмотрел прямо на него.
— Это наш шериф, — представил его судья. — А это мой друг детства, мистер Джозеф Харпер.
— Я откажусь. Приятно познакомиться, мистер Харпер, — шериф остался стоять. — Это мистер Зебедайя Смит. Он из агентства Пинкертона.
— Очень приятно, — голос у полненького оказался неожиданно красивым, густым. — Если не возражаете, то я бы все же выпил. Долгая дорога, устал.
Он подождал, пока Клара бесшумно нальет ему бренди, отпил глоток, ничуть не стесняясь множества взглядов, и только после этого мистер Зебедайя Смит заговорил.
— Как вы понимаете, джентльмены, я занимаюсь поисками преступников. В данный момент я иду по следу одного восхитительного негодяя... Вы ведь слышали о банде Черного Джима? Об ограблении банка в Арканзасе? О перестрелке в Неваде? — экспрессивно начал он. — Неважно, что именно сделал лично этот негодяй, я лишь намекну о том, что он скрылся с чужими деньгами. С весьма большой суммой. Примерно сорок тысяч долларов, — мистер Смит сделал длинную паузу, но никто не выказал удивления, и уже более обиженным тоном он продолжил: — Вчера мне удалось проследить его путь — он дошел до холма, на котором стоит ваш дом, судья Сойер, и здесь исчез.
— Вы хотите сказать, что я скрываю преступников? — голос судьи прозвучал холодней стали.
— Нет-нет, ни в коем случае, — заюлил агент, и шериф закатил глаза. — Я бы хотел осмотреть дом... И ваш двор... Разумеется, все только с вашего разрешения. Абсолютно точно, что он проходил через ваши владения... И думаю, оставил какие-то улики. И вы понимаете, — тут Зебедайя Смит понизил голос, — мой заказчик обещал щедро заплатить всем, кто поможет ему в возврате денег.
Судья прищурился, глядя на незваных гостей.
— Хорошо, — наконец разрешил он. — Прошу вас, можете осмотреть двор вокруг дома и подсобные помещения. Вдруг этот ваш негодяй, — он старательно не смотрел на Джо, — прячется где-то здесь. Только, молю вас, не беспокойте мою жену. После обеда она спит.
Агент прижал руку к сердцу, слегка поклонившись, и попятился к выходу из комнаты.
Когда все трое покинули сигарную, оставив легкий флер беспокойства, судья залпом допил бренди и решительно потушил сигару. Он не говорил ни слова, и Джо тоже не стремился к беседе, бездумно выдувая дым изо рта.
Солнце уже совсем клонилось к горизонту, когда шериф и назойливый агент наконец ушли, разочарованные неудачей. Полин читала в столовой книгу девочкам, а Сатана охотился за жуками на веранде.
— Паршивый из меня судья, — трехчасовое молчание наконец было прервано, и Джо качнул головой.
— Да, не очень-то, — легко согласился он.
— Почему, Джо? Ты ведь не случайно пришел к моему дому.
— Угадал, — и друг детства беспечно улыбнулся. — Я знал, что ты здесь живешь. И ты всегда был мировецким парнем, Том. Я помню, что на тебя можно было всегда положиться. Но ты не волнуйся. Я уеду сегодня ночью, на пароходе до Сен-Луиса. Ты ведь не станешь лишать меня этого барского вида, а, Том? Я пришлю тебе письмишко, если будет возможность.
Судья кивнул.
— Не думал, что так получится, — пробормотал он. — Не стар ты для таких приключений, Джо?
— А ты не стар, чтобы прыгать с пистолетами с крыльца? — задал тот ему вопрос в ответ. — Я не немощен, и теперь у меня как раз достаточно денег, чтобы пожить в свое удовольствие те дни, что мне остались. Давай остановимся с проповедями, Том. Мы прожили слишком разную жизнь.
— Да, пожалуй.
— Но ты молодец. Я думал, что ты, раз стал богачом, клюнешь на деньги. Да еще удачно вышло, когда я закашлялся, а ты услышал это. Веришь-нет, но я все думал о том, как выманить тебя из дома.
Судья промолчал, и незаметно разговор свернул совсем в другие края. Говорил, в основном, Джо, и это были воспоминания о былом. Щемящее чувство тоски по молодости, горечь от такой встречи с другом, — все это заставляло сердце болеть, словно неведомый проводник привел его к краю пропасти, на дне которой лежала вся жизнь.
Ужин они провели в молчании. Сюзи и Кэти отчаянно хотели спать, бедняжка Полин волновалась из-за визита шерифа, а Сид отправился в гости к друзьям и собирался переночевать там. Сразу после еды Джо попрощался с хозяйкой, потрепал девочек по головам, поиграл с Сатаной и сделал судье знак следовать за ним.
— Ну, вот и времечко настало попрощаться, — заметил Джо, как только ночной воздух коснулся его лица. Он в нетерпении переступал с ноги на ногу, словно хотел сорваться и побежать. — Пора мне. Не хворай, Том. Может быть, я к тебе еще заеду. Вот выпутаюсь из всего и заеду.
Судья закашлялся, прикрывая рот рукой, и взглянул на протянутую ладонь.
— Джо, — тихо произнес он. Пора. Надо было сказать то, что мучило его последние сорок лет. — Мне надо, чтобы ты кое-что знал.
— Рассказывай, — Джо почти перестал приплясывать, но нетерпение сквозило во всей его позе. — Я весь во внимании.
— Видишь ли, я вовсе не Том Сойер, — выпалил судья, мысленно помертвев. Сорок лет он носил это имя, и сейчас выбивал нижнюю карту из заботливо построенного карточного домика. — Так получилось, что я уехал, — продолжал он, запинаясь и захлебываясь, что пристало больше юноше, чем почтенному старцу, — и в городе не хотел носить свою фамилию, назвался Томом Сойером... Ведь он был моим лучшим другом. Всегда. Всю жизнь. Потом война. На войне я был рядовым Сойером, лейтенантом Сойером, капитаном Сойером. Потом вернулся домой — а тут жена, дети. Но я — не он, Джо. Я — не он.
Лицо Джо белело в темноте, и было непонятно, что за гримаса на его лице — отвращение или страдание. Но когда он заговорил, в голосе слышалась нежность.
— Я знаю, кто ты, Гекки. Я всегда знал, кто ты.
— Но откуда? — ошеломленный, судья никак не мог взять в толк, что весь его тщательно сохраняемый секрет оказался пустышкой.
— Все просто. Я ведь и есть настоящий Том Сойер, Гекки. Ну, пока, не поминай лихом!
С этими словами он исчез в темноте, оставив Гекльберри Финна в беспросветном одиночестве.
Медленно, очень медленно судья вернулся в дом и заперся в своем кабинете. Свеча в его окне горела до самого рассвета, но что он делал до утра, так и осталось неведомым.

А вот что Твен писал в своем дневнике об этих героях на склоне лет:

«Гек приходит домой бог знает откуда. Ему шестьдесят лет, спятил с ума. Воображает, что он все тот же мальчишка, ищет в толпе Тома, Бекки, других.
Из скитаний по свету возвращается шестидесятилетний Том, встречается с Геком. Вспоминают старое время. Оба разбиты, отчаялись, жизнь не удалась. Все, что они любили, все, что считали прекрасным, ничего этого уже нет. Умирают.»

@темы: монолит снов

---

О внезапной смерти и похоронах на корабле.

«Четверг, 26 Июля 1798
«Фаворит», военный шлюп, прошел мимо рейда. С ним корабль сопровождения под американским флагом.
В 8 утра сильный шквал с дождем. Лапвинг отнесло на кабельтов.
В половину восьмого вечером, Питер Берд, моряк двадцати трех лет, скончался. Он мучился девять дней от флюса.
Около трех месяцев назад этот юноша показывал мне письмо от своей матери и говорил, что постоянно думает об одной девушке из Лондона, на которой он хочет жениться, когда война закончится. Он добавил, что еще молод, и она наверняка простит его за то, что он оставил ее.
Я так и вижу этого беднягу, похвалявшегося своей силой, но Бог показал нам, что это блажь и глупость, тем, что забрал его. Он провел среди нас четыре года и ни разу не был в больничном списке, не считая этих девяти дней перед смертью.
Его мать живет в Лондоне, сам он был определен в ученики к мяснику на Брукс-маркет, но как только грянула война, он сбежал от хозяина и вскоре поступил на этот корабль. Я надеюсь, что теперь его душа в безопасности на Небесах вместе с нашим Спасителем.
Берд – первый человек, который умер на борту, с тех пор, как я оказался на этом корабле.

Пятница, 27.
Днем зашили тело Питера Берда в его гамак вместе с девятифунтовой пушкой, положили в четырехвесельный ялик и, отплыв от корабля на расстояние в два кабельтова, отправили его на дно.»

Из дневников Томаса.

@темы: история, XVIII век

---

Дорогие друзья!
А было бы кому-нибудь интересно покреативить на тему великих географических открытий, колоний, различных войн и различнейших персоналий в период с 1453 по 1917 год?
Есть одна мысль на ЗФБ, но пока нас мало, и мы в тельняшках >.<

Нас уже точно трое, поэтому добро пожаловать вот сюда: WTF Modern Age 2014

@темы: ЗФБ, а жизнь продолжается!

---

Три часа обсуждали ФБ.
Два часа жалоб на странных людей.
Два часа на рассказы об истории и политике (полчаса на лично Фридриха Великого).
И еще куча разных тем попеременно.
День, определенно, удался!

Все-таки он был хорош )

@темы: а жизнь продолжается!

---

Команда истории Швеции внезапно идет (стоило таки зайти в соо и глянуть повнимательней на темы).
Я уже знаю, что туда принесу *здесь зловещая улыбка, и мольба в глазах "Оторвите мне руки и заприте на зиму где-нибудь без интернета"*

@темы: ЗФБ, а жизнь продолжается!

---

Почти все бегут на ЗФБ, и мне тоже хочется сказать что-то по этому поводу )
В Библиотеку я на ЗФБ не иду и сомневаюсь насчет следующего лета (у меня крамольные мысли, вот если Стелла пойдет следующим летом, то я тоже... может быть.. на пару фичков... и что-нибудь из челленджа... и из арта... наверное... и там видно будет))) Но вот куда мне внезапно хочется, так это в какую-нибудь историческую команду, которой на ЗФБ, увы, нет. Почему? Наверное, потому что с чужими книжными персонажами получается работать хуже, чем со своими, да и не так интересно, а на исторической стезе поле непаханое для трактовки тех или иных персонажей, и своих там может быть море и еще кусочек.
Я знаю, что собиралась команда XVIII века, но таки ее не будет, по нескольким причинам (если только быстренько не перехватить упавший флаг и не замутить самой). Собиралась робко команда Швеции, и даже четыре человека что-то ляпнули в голосовалке, но...
Ладно, это все лирика. А сейчас -- очередной челлендж.
Идея задачника принадлежала Стелле, и, наверное, именно, на этом задачнике мы и сдружились, что прекрасно )

Название: Авантюрный задачник
Автор: Quiterie, Stella Lontana
Бета: olya11
Форма: задачник
Пейринг/Персонажи: разнообразные
Категория: джен
Рейтинг: G
Каноны: Ж.Верн "Дети капитана Гранта", Р.Л.Стивенсон "Остров Сокровищ", "Похищенный", Р.Штильмарк "Наследник из Калькутты", Д.Лондон "Сердца Трех", Л.Буссенар "Сын Парижанина","Похитители бриллиантов", Дж.Ф.Купер "Зверобой", Томас Майн Рид "Оцеола, вождь семинолов"
Размер: 13 штук


1. (Ж.Верн "Дети капитана Гранта") -- Stella Lontana
Однажды Паганель поспорил с майором Мак-Наббсом на подзорную трубу против карабина майора, что сможет перечислить по памяти не менее пятидесяти исследователей Австралии, упомянув и историю открытий каждого из них. Вопреки скептицизму майора за следующие два часа географ припомнил последовательно 36 английских, 19 голландских и 52 французских первооткрывателей. Определить, историю мореплавания какой страны как раз выслушивали Гленарван и компания, когда Мак-Наббс окончательно простился с карабином, и как долго он пребывал в унынии, если известно, что на описание подвигов каждого исследователя у Паганеля уходило в среднем по три минуты, и на двадцать третьем французе майор воспрял духом, придумав, как отыграться.


2. (Р.Л.Стивенсон "Похищенный") -- Stella Lontana
Алан Брек Стюарт, будучи человеком широкой души, каждому спасшему ему жизнь был готов отдать самое дорогое, что у него есть — серебряную пуговицу от французского мундира. Поскольку помимо широкой души мистера Стюарта отличали также живой нрав и редкая общительность, в опасные для жизни переплеты он попадал в среднем два раза в месяц, когда жил во Франции, и 5-6 раз в месяц — дома, где проводил обычно три месяца в году. Примерно из каждого четвертого переплета Алан Брек выбирался, уцепившись за вовремя протянутую руку помощи. Если принять общее число пуговиц на справном мундире равным тридцати двум, а время, необходимое французскому офицеру, чтобы сносить мундир до состояния лохмотьев, за три года, рассчитать, сколько пуговиц обычно оставалось на мундире Алана к моменту смены обмундирования.


3. (Р.Штильмарк "Наследник из Калькутты") -- Stella Lontana
Известно, что на момент, когда бесстыжий итальянский пират Дж.Г. превратился в почтенного английского виконта Ф.Р., накопленное неправедными трудами состояние обеспечивало ему X фунтов годового дохода. За первые четыре года на берегу успешная деятельность Бультонской мануфактуры, а также, как поговаривали, питие крови младенцев, позволили ему увеличить свой капитал в два раза. Ввод в эксплуатацию верфи в следующие два года прибавил еще 30%, но пламенный мститель Ф.Д. со своими луддитами и пожаром вернул доходы нашего джентльмена к уровню двухлетней давности. Успешный, хоть и нелегальный работорговый бизнес увеличил состояние виконта в шесть раз за ближайшие девять лет. А удачная потеря первой жены позволила удвоить капитал за счет объединения имущества с красоткой-соседкой. Проход в парламент и титул пэра увеличили годовой доход еще в 2,5 раза. Если представить, что на дворянское сословие в Англии 18 века распространялся подоходный налог в размере 19% с прибыли, рассчитать, во сколько раз больше пользы приносил своей новой родине сей достойный джентльмен, чем его сосед Р.Т., добропорядочный адвокат и вообще благородный человек, доход которого оставлял скромные х/3 фунтов в год?
Задуматься о том, какие люди нужны Британии.


4. (Джек Лондон "Сердца Трех") -- Quiterie
Идальго Альварес Торрес подглядывает в щель купальни размером 2 на 10 сантиметров за Леонсией, принимающей ванну. На какое расстояние та должна отодвинуть ванну, чтобы синьор Торрес смог полностью насладиться зрелищем? Дополнительно предскажите силу удара Генри Моргана, который засек испанца в неподобающем месте и неумолимо приближается к нему, при условии, что желание смешать подглядывающего с землей возрастает с каждым шагом в два раза.


5. (Луи Буссенар "Сын Парижанина") -- Quiterie
Янки Мериноса привязали к дереву и оставили на верную смерть. Отложится ли его погибель, если известно, что:
- с одной стороны, из города, расположенного в 30 км южней, на автомобиле со скоростью 50 км/ч едут Тотор с Бо, вооруженные холодным оружием;
- с другой стороны, из логова заговорщиков, обосновавшихся в 5 км северней, со скоростью 7 км/ч приближается отряд бандитов Короля ночи с пистолетами и ружьями;
- под деревом обосновался хищный зверь.
Необходимо учесть, что местные муравьи регулярно подгрызают корни дерева, и через три часа оно упадет.


6. (Джеймс Фенимор Купер "Зверобой") -- Quiterie
Гордый и непоколебимый ирокез по имени Вороний Глаз молча тонет в болоте со скоростью погружения дюйм в минуту. Спасет ли его Натаниэль Бампо, известный как Зверобой, находящийся в получасе ходьбы от болота, если рост ирокеза составляет пять футов и шесть дюймов. Необходимо учесть, что индеец должен следопыту ружье, но гордость гурона протестует против уплаты этого долга.


7. (Р.Штильмарк "Наследник из Калькутты") -- Stella Lontana
В сундуке капитана Бернардито Луиса было 24 крупных алмаза.
Когда верный капитану матрос Фернандо Диас, получив рану в бою, должен был быть отослан на берег, Бернардито вызвал его к себе, и, вручив два алмаза, велел один передать матери капитана, а второй — оставить себе за труды. После чего посадил в шлюпку с другими ранеными в бою моряками, Джузеппе Лорано, Вудро Крейгом и Энрико Роем, — о которых известно, что они не только настроены против капитана, но и очень любят алмазы — и отправил на берег. Вопрос: сколько алмазов, по мнению капитана, доберется до его матери, а также чем он при этом вообще думал?


8. (Луи Анри Буссенар "Похитители бриллиантов") -- Quiterie
У Корнелиса на теле — 150 шрамов, у его брата Питера — в три раза меньше. У последнего из троицы буров, Клааса, шрамов столько же, сколько у прочих братьев, вместе взятых. Кто из них победит в конкурсе красоты, если учесть, что Корнелису выстрелили в глаз из мушкета, а Питеру рассекли голову?


9. (Томас Майн Рид "Оцеола, вождь семинолов") -- Quiterie
Отъявленный мерзавец Аренс Ринггольд беспокоился за свое реноме и дал себе честное и мужественное слово каждый день делать по десять пакостей окружающим. За каждое невыполнение плана он шел скандалить с соседями, чтобы отвести душу, — столько раз, сколько пакостей не сделано. Сколько скандалов выслушают соседи и их негры, когда ответственный и совестливый негодяй Ринггольд выздоровеет после недельной горячки, настигшей его при натаскивании аллигаторов на незваных гостей?


10. (Джеймс Фенимор Купер "Зверобой") -- Quiterie
Гарри Марч может говорить со скоростью тридцать слов в минуту. Получится ли у него переговорить Джуди Хаттер, которая болтает в два раза быстрей на любую тему? Учесть, что в ее присутствии Гарри изрядно глупеет и путается в словах, отчего говорит в три раза медленней обычного.
Дополнение: Джуди теряет дар речи на полминуты при виде нового наряда и затем 45 секунд от негодования говорит со скоростью десять слов в минуту. Гарри Марч подсуетился и раздобыл у торговца в Бостоне три британских платья. Сможет ли он доказать свое превосходство в многословии, когда девушка развернет сверток и обнаружит, что все платья мужские?


11. (Роберт Льюис Стивенсон "Остров Сокровищ") -- Quiterie
Пират Черный Пес был приглашен на дружескую попойку к Старине Пью и решил вложиться бутылкой рома. По прошествии времени он подумал, что если отпить из бутылки и долить туда воды, то ничего страшного не произойдет. Сначала он выпил четверть, затем еще половину, а потом пять шестых оставшегося напитка и, веселый, пошел на праздник. Какое соотношение чистого рома и чистой воды оказалось на столе у Старины Пью, если учесть, что всех приглашенных пиратов в количестве семи человек осенила та же идея? Весело ли прошла пьянка, если гости пришли уже хорошие?


12. (Луи Анри Буссенар "Похитители бриллиантов") -- Quiterie
Одной прекрасной лунной ночью граф Альбер де Вильрож писал романтическое письмо своей жене Анне. Известно, что этой прекрасной ночью Жозеф три раза по двадцать минут принимался оглушительно храпеть, два раза на путников нападали различные враги (каждое нападение длилось час), а в пять утра Александр потребовал гасить «эту чертову свечу, потому что все чертовы насекомые собрались со всей округи в чертовой палатке», и ложиться спать. Удалось ли графу выполнить норму в тридцать печальных и проникновенных предложений к пяти утра?
На обдумывание одного предложения у графа уходило пятнадцать минут. Наступление ночи принять с 00 часов 00 минут.


13.(Роберт Штильмарк "Наследник из Калькутты") -- Stella Lontana
В начале января 1779 года из Филадельфии спасать колонистов Голубой долиной выдвинулась группа из шести человек под предводительством Бернардито Луиса эль Гора. Группу сопровождали два индейца-проводника из племени онондага. Навстречу им из поселка Дайтон спасать тех же колонистов Голубой долины выдвинулась вторая группа из шести человек под предводительством Элиота Меджерсона в сопровождении двух индейцев-проводников из племени могавков. В середине января обе группы встретились в верховьях Огайо и дальше продолжали путь вместе, честно поделив обязанности по спасению упомянутых колонистов.
Обе группы были равны по численности, состояли из одинаково хорошо вооруженных закаленных в боях людей и преследовали одинаково благородные цели.
Определить, чем еще, кроме субъективного авторского желания подыграть главным героям, объясняется, что первая группа выжила, а вторая — нет.

@темы: ФБ

---

Fifes & Drums of the Old Barracks





Аутентичный оркестр при музее "Old Barracks", Трентон, Нью-Джерси. Униформа музыкантов 2-го полка Нью-Джерси, 1775 года.

@темы: история, XVIII век, Война за Независимость, Колониальная Америка

---

А теперь несерьезное.

Картинки

@темы: наркотики против насилия

---

Морская униформа Британии

1748-1767

Треуголка 1748 года (бобровый фетр, серебряный шнур, кокарда из черного шелка)

+++

Мичманский (так же повседневный для лейтенантов) мундир (синяя шерсть, воротничок из белого вельвета)

+++

Парадный жилет капитана (у капитанов и лейтенантов была и парадная, и повседневная форма, у мичманов только повседневная)

+++

Парадный мундир лейтенанта (очень толстое шерстяное сукно)

+++

Парадный жилет лейтенанта

+++

1774

Жилет капитана (белая шерсть, подбит фланелью)

+++

Повседневный мундир капитана (синяя шерсть, сгрупированные по три пуговицы обозначают три года службы в этом звании)

+++

Бриджи (до 1774 бриджи по уставу были синего цвета; лен, шерсть, шелк)

+++

Полный костюм капитана

+++

1787

Мундир капитана, прослужившего три года

+++

1795

Треуголка (фетр из бобрового волоса, ткань голландка, по краям -- шелк, кокарда утеряна, золотой шнурок с пуговицей обозначает капитана)

+++

Жилет капитана

+++

Перевязь (плетеная шелковая ткань)

+++

Повседневный мундир адмирала (синяя шерсть, подкладка из белой ткани, кроме воротничка, на воротничке подкладка шелковая)

+++

Парадный мундир адмирала

+++

National Maritime Museum, Greenwich, London.

А все-таки интересно смотреть, как она менялась со временем.

@темы: история, XVIII век

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

А мы то спорили с Ирэн по поводу названия этого озера. Ужасно ))

06.11.2013 в 13:34

Пишет  Quiterie:

Один из рисунков на ФБ-13 по Куперу.
В детстве мне очень нравилось Логово Водяной Крысы и озеро Мерцающее Зеркало.
В каком же я сегодня была шоке, когда узнала, что в оригинале озеро было безымянным )) Захотелось перевести Купера!


Название: На берегу Мерцающего Зеркала
Форма: арт
Канон: Фенимор Купер "Зверобой".
Персонажи: Чингачгук, Зверобой.
Категория: джен
Исходники: нет
Рейтинг: G

На самом деле нарисовано это на ма-а-аленьком формате, хотя брать надо было большой, конечно. Мне нравится здесь камушек, да. И сосенки. >.<

@темы: ФБ, карантин

---

Каждый первый рабочий день я умудряюсь отравиться, до лихорадки и слабости. Не нравится мне эта традиция ) Посмотрим, что будет на следующей неделе.
Вчера надышалась еще растворителем масла в студии; вечером было весело аж до 5 утра.
Второй день снятся почему-то приключения на фоне Франко-Индейской войны. Жизнь, ты странна и прекрасна ) Мозги, вы безумны.

Нашла еще пафосную песню у ORE:



Чем-то напомнило Луку и Луминицу. Особенно по тексту

@темы: Воронья гора, а жизнь продолжается!, тень Бога на земле, нрпг

---

Забавная и познавательная статья по наводке  Киб:

«Смерть воспринимается как явление сложное и мало изученное. Гарманн противопоставляет два взгляда на природу жизни. Согласно одному из них, мумия, в которой благовония устраняют элементы разложения, сохраняет еще остатки жизни; она кончается лишь тогда, когда благовония теряют силу и тление вступает в свои права. Итак, жизнь есть только исключение из правил природы. Эта важнейшая идея определит втайне новое понимание смерти. Согласно другому взгляду, жизнь не материя и не сущность, а форма: свет и начало, каждый раз заново ниспосылаемые Творцом, как кремень высекает огонь.

Это противопоставление двух точек зрения на природу жизни вновь заявляет о себе при изучении вопроса: «quid cadaver?» «что есть труп?». Первое положение, близкое к идеям великого Парацельса, приписывается еврейской медицине: труп — еще тело и уже мертвец. Смерть не лишает труп чувствительности, он сохраняет «вегетативную силу»,«след жизни», ее остаток. Это мнение основывается на многочисленных наблюдениях, от Платона до позднейших времен, и на традициях латинской надгробной эпиграфики с ее требованиями, чтобы земля была пухом для усопшего.Среди приводимых наблюдений есть и так называемая cruentatio, то есть чудесная способность трупа жертвы источать кровь в присутствии убийцы. В трактате Гарманна приводится и современный ему случай: один господин, когда его умершую жену несли на кладбище, попросил могильщиков нести ее осторожно, чтобы не причинить ей боли. Весьма упорно держались народные представления,будто тело умершего способно слышать и вспоминать, а потому, продолжает Гарманн, везде рекомендуется не говорить вблизи мертвеца больше, чем нужно «для его потребности и чести». Под «потребностью» имеется в виду обычай несколько раз окликать умершего по имени, чтобы удостовериться в его смерти.»

Филипп Арьес
Жизнь трупа
М.: "Прогресс" - "Прогресс-Академия", 1992, с. 301--314; 321-328.

Дальше -- здесь

@темы: история, XVIII век, XVII век, учебное

---

Драбблы второго левела.

Здесь автор разливается соловьем о драбблах, о книгах и пр.

Самое начало ФБ.
Я -- желторотый новичок, салага, который вообще не знает, что надо делать, о чем писать и куда бежать.
Первый драббл был пробой пера.
"Сердца Трех" у меня неразрывно связаны со змеями и Панамой (скорее всего, из-за той сцены, когда пеон доставал ключ изо рта богини, и его укусила змея), поэтому я не смогла обойтись ни без первого, ни без второго.
Со вторым драбблом все сложнее. Если вы пойдете читать Кервуда (а я очень советую почитать "На Равнинах Авраама"!), то, наверное, будете удивлены, потому что никаких говорящих собак там, конечно же, нет )) Весь этот драббл строится на последних двух завершающих страницах этой увлекательной книги, когда Джимс Булэн-Старший возвращается домой. Кроме того, Кервуд пишет о Франко-Индейской войне в колониях (нынешней Канаде), части Семилетней войны, и вся эта трагическая история -- это не приключенческий роман, это сама жизнь.
За что я его и люблю.
Как и Лондона.

05.11.2013 в 12:51

Пишет  Quiterie:

Название: Забавное происшествие
Автор: Quiterie
Бета: olya11, vlad.
Размер: драббл, 490 слов
Персонажи: Фрэнсис Морган
Категория: джен
Жанр: экшн, от первого лица, в характере
Рейтинг: PG
Краткое содержание: отрывок из письма Фрэнсиса Моргана о пребывании в Панаме
Примечание: по мотивам произведения «Сердца трех» Джека Лондона


«…моя миссис Кеннеди, и тут я задумался о правильности своего решения. Вы, конечно, ахнете — так, как всегда это делаете, с этим ласковым придыханием: «О, этот несносный Фрэнсис Морган!» — но, поверьте, я вовсе и не собирался шокировать вас. Устраивайтесь поудобней, попросите горничную налить вам кофе, а я расскажу одну забавную историю, свидетелем которой мне пришлось стать.
Здесь, в Панаме, нравы очень отличаются от наших, и больше всего здешних обитателей печалит то, что приезжает некий гринго (так пренебрежительно они называют нас, американцев) и начинает сорить деньгами. Вы не поверите, но любое действие слуг в местной «гостинице» (только, ради Бога, не представляйте отель «Уолдорф»!) стоит десять песо. Неважно, что все оплачено при приезде: заправить постель — десять песо, набрать воды в стакан — десять песо, подставить щеку для удара — те же десять песо! Да-да, моя дорогая нью-йоркская фея, вам не показалось, я так и написал. Другое дело, что потом придется отдать еще сто, чтобы успокоить его гордость, — но это совсем иная история.
Итак, в гостинице были только два американца: я и еще один деловой человек из Филадельфии, истинный англосакс, педантичен и спокоен, как кремень. Ничто не могло вывести его из себя, и тем большим было мое удивление, когда я проснулся от дикого шума за стеной, доносящегося из его комнаты. Я громко поинтересовался, в чем дело, и через некоторое время в моей комнате появился слуга Хосе Антонио Террас.
— Джим, — спросил я (мне пришлось окрестить его Джимом, потому что выговорить сразу все его имена человеку не под силу), — что случилось?
Вначале он отказывался рассказать мне, но могущественнейший доллар развязал ему язык. Оказалось, хозяйка гостиницы держала у себя в питомицах змею, чтобы отпугивать ею назойливых кавалеров, и прошлым вечером она (змея, конечно же!) каким-то чудесным образом выскользнула из своей корзины. Вместо того, чтобы спокойно улизнуть в джунгли, змея решила поохотиться во дворе, распугав всю живность, а мой сосед был столь рассеян, что оставил окно в своей комнате открытым.
Вы думаете, моя дорогая, к нему заглянула змея и пригрелась в его постели? Как бы не так! Его комната, когда он вернулся, смахивала на негритянский балаган. На шкафу нашла прибежище семья голубей, изрядно разукрасив всю его одежду; они нашли его припасы сухарей, которые он хранил в коробках, и разбросали их по всей комнате, приманив мышей. За голубями в его номер проникла кошка и полвечера занималась гимнастикой вместе с грызунами, разодрав бумаги на тысячи долларов! Сама змея присоединилась к ним позже, и, по словам слуги, она так соскучилась по людям, что задремала на выступающем дверном косяке — разумеется, чтобы свалиться на шею первому вошедшему. Как вы понимаете, первым и оказался наш американец. Хосе искренне недоумевал, почему белый сеньор так кричал и рвал волосы на голове. С видом истинного стоика он заметил, что сам бы никогда не позволил себе такого поведения.
Впрочем, это не помешало ему через полчаса устроить представление с попыткой самоубийства перед хозяйкой, которая зорко разглядела гнусные американские деньги в прорехе его штанов. Кажется, он даже бился головой о дверь.

Да, кстати! В прошлом письме вы упоминали, что Джон собрался...»

Название: Воспоминания благородного Анри де Шьенна, пса, в просторечии - Лихого Вояки
Автор: Quiterie
Бета: olya11, vlad.
Размер: драббл, 922 слова
Пейринг/Персонажи: Туанетта Тонтер, Джимс Булэн, Хепсиба Адамс, Джимс-младший, Вояка, Клякса
Канон: Джеймс Оливер Кервуд "На равнинах Авраама"
Категория: джен, гет
Жанр: юмор
Рейтинг: G

13 сентября 1759 года
Большое сражение неподалеку от Квебека (хоть какое-то разнообразие во время этой осады!) — весь день раздавались взрывы, стрельба, конское ржание и людские крики. Маленький Джимс спрятался под кроватью, а хозяйка молилась весь вечер. О, если б не моя хромая нога! Я ринулся бы в гущу битвы, и наши враги были бы повержены. Но нет! Пришлось идти в патруль со стариком Адамсом. Он стар и слеп как крот, поэтому можно считать, что на моем попечении целая стая: сплошняком старики, дети и женщины.
В патруле встретил соседского кота, пришлось облаять его. А то ишь, разлегся и ухом не ведет. У людей — осада, война, между прочим!

14 сентября
Генерал де Монкальм скончался! Франция, наша великая Франция повержена. Меня нисколько не утешает, что наш враг, генерал Джеймс Вольф, тоже мертв.
Мой старик Хепсиба строит на заднем дворе баррикады. Правда, он не видит, где копает, поэтому вырыл яму среди роз хозяйки Туанетты. Принес ему кролика, чтобы утешить, но он не оценил. Сидит, вздыхает, на глазах слезы.
«Не могу их защитить, Вояка, — сказал он мне, — Господь посылает нам новые испытания».
Ну и что? Я-то могу.

15 сентября
В город вошли англичане!
Глядел на их процессию из-за изгороди.
Один неумытый вместе со своей шавкой осмелился постучаться в наш дом — поесть и помыть руки. Я хотел его укусить за ногу, но Туанетта не позволила.
Пришлось отыграться на шавке. Кэтрин ее зовут, видите ли. Ха-ха, знала бы она мою старую хозяйку, удавилась бы со стыда — носить такое имя. Впрочем, она так глупа, что упала в канаву, которую вчера вырыл Хепсиба. А на мордочку ничего. Женщины...

16 сентября
Теперь у нас в доме остановились на постой три англичанина. Воняет мужским потом, табаком, лошадьми, кожей, ружьями. Нет, я-то этот запах люблю, но предпочел бы, чтобы так пахло от знакомых людей.
Кэтрин строит из себя важную даму и подлизывается к Джимсу-младшему. Я возмущен! В конце концов, что из того, что я хром и нахожусь в почтеннейшем возрасте? Я тоже могу бегать за палкой, только это ниже моего достоинства. Ха!

18 сентября
Англичане называют Кэтрин Кляксой. Исключительно бесполезное и вездесущее создание. Я посмеялся над ее прозвищем, но она, кажется, не поняла и с присущей ей глупостью сказала, что не всем везет с именем. На носу у нее действительно клякса, но, надо признать, она придает этой развязной девице некий шарм...

25 сентября
Возможно, я был не прав, называя ее развязной девицей.

30 сентября
Да, определенно не прав.

5 октября
Гуляли сегодня с Хепсибой и Кэтрин. Хепсиба мрачен. Туанетта, кажется, увлеклась одним из англичан. Несмотря на то, что мой старик и сам англичанин, он считает, что это предательство памяти Джимса.
Эх! Как только при мне упоминают имя хозяина, я сразу начинаю вспоминать тот день, когда они с Туанеттой расстались, и я, словно поплавок на воде, метался туда-сюда... А, все тлен! Побегу-ка я лучше за палкой: Кэтрин так забавно смеется, когда я хромаю во время бега. Не понимаю, почему это не задевает мою гордость?

10 октября
Англичане уехали, и вместе с ними моя леди Кэтрин.
Туанетта в тоске, я — в горделивой печали, даже Джимс-младший отказался сегодня от завтрака, чтобы поддержать нас. Только Хепсиба, железный человек, ел за троих!

15 октября
Не могу забыть ее точеную фигурку.

16 октября
Ходили с Хепсибой и Джимсом-младшим смотреть на закат. Почему слепые любят смотреть на солнце? Они же его не видят.
Все еще печалюсь о Кэтрин.

17 октября
В городе гораздо меньше англичан. Говорят, их пе-ре-дис-ло-ци-ро-ва-ли (это слово я услышал, когда к Туанетте заглянула Нэнси Лобиньер) на юг.
«О, эти британцы Вольфа повели себя не как варвары! Лучше иметь дело с ними, чем с индейцами», — таковы были слова Нэнси. Вот уж не знаю! Вспоминаю свою жизнь с дикарями — Тайогой, Шиндасом и остальными сенеками, — так я бы предпочел их, чем офицера Фитцпатрика. Они хотя бы не называли меня блохастой псиной!
Думаю о путешествии на юг.
Но как я оставлю старика, хозяйку и Джимса?

18 октября
Играл с подушкой хозяйки, пока ее не было. Свалил на пол, из-под нее выпали остатки письма. Вообще, я чужих писем не читаю. Нет такой привычки. Да только подумал, дай гляну, что она пишет, вдруг Кэтрин хочет выкупить или еще что.
Оказывается, Фитцпатрик предложил ей выйти за него замуж. У него жалованье, дом в Бостоне и прочие человечьи безделушки.
А она отказалась.
Эх! Был бы отец Джимсу.
Хотя кого я обманываю? Человек, который называет меня блохастой псиной, вряд ли сможет полюбить чужого детеныша.

20 октября
Сегодня был не в духе. На улице много бродяг: калеки, попрошайки, прочая шелупень. Отгонял воришку, который зарился на игрушки Джимса-младшего. Только отогнал — глядь, еще один нищеброд плетется, нога за ногу. Я на него, а тут...
У меня аж горло перехватило!
Хозяин жив! Он вернулся!
Как я обрадовался, кто бы знал. Он тоже сразу меня узнал и все повторял мое имя, и лицо этак светится.
Я громко залаял, и хозяйка вышла на крыльцо. Ну... Я не большой мастак писать про охи-вздохи, но прослезился при их встрече. Конечно, так они меня и заметили в своих объятьях. Джимсу-младшему и то больше повезло. И Хепсибе.
Гордо скучаю по Кэтрин. Отказываюсь от еды.
А они думают, что это я от счастья. Ха!

25 октября
Они радуются так, что я остро чувствую свое одиночество.

30 октября
!!!

2 ноября
Несколько дней не мог вести дневник. Фитцпатрик повздорил с корабельным лейтенантом, и тот запретил ему брать Кэтрин с собой на судно. Этот английский поганец кинул ее на берегу. Несколько дней она ждала его, пока Туанетта и Джимс-старший не отправились гулять к заливу.
Они нашли ее и взяли к нам домой.
Джимс-старший заметил, что я поглупел с тех пор, как она появилась. Посмотрел бы на себя, мой добрый хозяин!

Ссылка на скачивание в формате .doc на Гугль-диске (вход в систему не требуется)
Ссылка на скачивание в формате .pdf на Гугль-диске (вход в систему не требуется)

Кстати, если кому-то надо, то могу тоже куда-нибудь закинуть ваши произведения.

@темы: монолит снов

---

Историк назвал Россию в 16-17 веках "Драмой на сцене Европейского политического театра" )
Вообще забавно, заставил студентов поиграть в угадайку: показал портрет Петра на фоне открытого окна, за которым Балтийское море, и спросил: "Как вы думаете, что это за море на заднем плане?" Надо было видеть лица студентов ) Почему-то они решили сначала, что это Каспийское, потом -- что Тихий океан. Чертовы колумбийцы и американцы!
Шучу, на самом деле. Это у нас странно не знать такого, а у них, в принципе, нормально.
Но на лекции с названием "China's reverberations" я ничего про Россию не ждала услышать)
Еще забавно они произносили слово "Империя", пытаясь сказать это на русском. Вообще приятны такие мелочи, и молодцы они.

@темы: история, XVIII век, XVII век, учебное

---

И вдогонку )

@темы: наркотики против насилия